Рюноскэ Акутагава

Я всегда остаюсь самим собой. Только кожу меняю. Как змея...

Если раньше я её и любил, то этот день был последним — любовь исчезла навек. Или если раньше я её не любил, то с этого дня в душе у меня родилась ненависть — можно сказать и так.

Больше всего нам хочется гордиться тем, чего у нас нет.

Хэ Сяо-эр страдал не только от физической муки. Он плакал от душевной муки — от

головокружительного потрясения, в основе которого лежал страх смерти.

Художник, я уверен, всегда создаёт своё произведение сознательно. Однако, познакомившись с его произведением, видишь, что его красота и безобразие наполовину порождены таинственным миром, лежащим вне пределов сознания художника. Наполовину? Может быть, лучше сказать — в основном?

Наша особенность состоит в постоянном преодолении собственного сознания.

Мораль — это что-то по типу левостороннего движения.

Став слабоумным, Бодлер выразил свое мировоззрение одним только словом, и слово это было – «женщина». Но для самоуважения ему не следовало так говорить. Он слишком полагался на свой гений, гений поэта, который обеспечивал ему существование. И потому он забыл другое слово. Слово «желудок».

Ничего особенного. Просто так гадко стало на душе, что я решил посмотреть, как выглядит мир вверх ногами. Оказывается, все то же самое.

Любое слово, подобно монете, имеет две стороны. Например, одна из сторон слова «чувствительный» — «трусливый», не более того.