Роберт Асприн

Один из видов, усвоенных мною от тебя, — это ответственность перед друзьями: помогай им выпутаться, когда они в беде, и позволяй им помогать в свою очередь тебе...

— Приводы имеются?

— Прошу прощения?

— Приводы. Вас когда-нибудь арестовывали?

— Ни разу не осуждался.

За это я зарабатываю еще один суровый взгляд.

— Я не спросил осуждались ли вы. Я спросил, подвергались ли вы когда-нибудь аресту.

— Ну... да. А кто ж не подвергался?

— За что?

— В который раз?

— Сколько же раз вас арестовывали?

— О, три... а может, четыре дюжины раз... но ни разу не осуждали.

Брови у этого шутника теперь ползут кверху.

— Вас арестовывали почти пятьдесят раз и ни разу не осудили?

— Свидетелей нет, — говорю я, показывая ему все свои зубы.

— Понятно, — говорит этот парень, выглядя малость нервничавшим, что является одним из привычных побочных эффектов моих улыбок.

— Я одно время работал укротителем зверей… по большей части опасных, для представлений, понимаете, что я имею в виду?

— Укротителем зверей?

— Да. Это казалось логичным продолжением карьеры школьного учителя… только тут не приходилось беспокоиться о родителях.

«Странный» — понятие относительное, а не абсолютное.

—  Я не хочу быть придворным магом! Как обычно, мой протест ни чуточки не умерил его энтузиазма.

—  Ты и магом тоже не хотел быть, — напрямик напомнил он мне. — Ты хотел быть вором. Ну, вот тут тебе хороший компромисс. В качестве придворного мага ты будешь государственным служащим... а государственные служащие воруют в куда больших масштабах, чем ты когда-либо мог мечтать!

— Скажи-ка, Ааз...

— Хм-м? Да, малыш?

— А из какого измерения происходишь ты?

— С Извра.

— Тогда получается, что ты извращенец?

— Нет. Тогда получается, что я изверг. А теперь заткнись!

Девяносто процентов всех сделок состоят в продаже клиенту самого себя. Ксавьера Холландер.

Ааз, — строго сказал Иштван, — даже твой юмор в какой-то момент становится таким тонким, что его уже и не видно.

Лесть приятна, — заметил Ааз, — но её нельзя потратить.