Марк Моррис

— ... Люди любят снег. Ты когда-нибудь лепил снеговика, Мара? Играл в снежки? Ловил снежинку ртом и чувствовал, как она тает?

— Это бессмысленно, — насмешливо сказал Мара.

Доктор усмехнулся в ответ:

— Бессмысленно! Верно. Вы всегда это говорите. Вы, одержимые властью тираны, желающие лишь завоевать и уничтожить. Любая мелочь, любое веселье для вас бессмысленно.

Сколько Теол себя помнил, этот странный человек жил в центре города, в Часовой башне. Он был кем-то вроде мудреца, к которому горожане обращались за помощью и советом. Теол понятия не имел, сколько ему на самом деле лет, хотя Доктор явно был старше его матери — у него было усталое лицо с морщинами вокруг глаз и несколько седых прядей в забавных, вечно взлохмаченных волосах.

Как и было предсказано, все армии Вселенной собрались у Трензалора. Лишь одно стояло между планетой и ее уничтожением — Доктор. Лишь одно стояло между Доктором и новой Великой Войной Времени — его имя. Девятьсот лет он защищал от тех, кто хотел их уничтожить.

За технологическим барьером, который поддерживала Церковь Папского Мейнфрейма, в самом сердце Поля Истины, у трещины между этой и другой Вселенной, Доктор твердо стоял на грани, разделяющей жизнь и смерть. Он не знал, как долго сможет поддерживать мир. Не знал, какое существо следующим появится из снежной ночи, чтобы навредить ему. Он знал лишь, что на Трензалоре его ждет смерть.