Не ешь то, что не готов убить.
Не убивай то, что не готов съесть.
Не убивай.
Не ешь.
К черту вегетарианцев! «Все боги плотоядны».
Не ешь то, что не готов убить.
Не убивай то, что не готов съесть.
Не убивай.
Не ешь.
К черту вегетарианцев! «Все боги плотоядны».
Но люди сделают всё на свете, только бы не признать, что их жизни бессмысленны. То есть бесполезны. Бессюжетны.
На этом свете доброта на дороге не валяется, и нужно всегда принимать её с благодарностью.
Индиец, принимая ванну, бросал на пол полотенца. Он часто повторял, что никто не понимает всех ужасов кастовой системы лучше человека, который в ней вырос; при этом ничего не мог с собой поделать, и к тем, кто подбирал полотенца, относился как к прислуге.
Ничего невозможно рассказать в точности так, как оно было, ибо то, что говоришь, не бывает точно, что-то всякий раз упускаешь, слишком много ролей, сторон, противотоков, нюансов; слишком много жестов, кои могли значить то или это, слишком много форм, кои целиком не опишешь, слишком много привкусов в воздухе или на языке, полутонов, слишком много.
Никогда не стоит открыто проклинать тех, кто сильней тебя, — если только между вами нет высокого забора.
— Пассивность, — сказал он наконец, — вот что нас губит. Чувствуешь, что тяжелеешь, тонешь в болоте; но так и стоишь на месте.