Лиза Джейн Смит

Но когда сегодня Елена заговорила со Стефаном, ее пульс участился, ладони стали влажными, и в животе поселились не то что бабочки, а самые настоящие летучие мыши.

Ну он же лапочка! Не может же такой лапочка быть чокнутым убийцей!

Несмотря на свой преклонный возраст — целых двадцать два года!

Это был всего лишь самый красивый юноша, какого она видела в своей жизни. Высокий, тонкий, изящный, он сидел у журнального столика, вытянув перед собой длинные ноги. Выражением лица он походил на большого симпатичного кота: резкие черты, слегка раскосые озорные глаза и обезоруживающая ленивая усмешка. Нет, не просто ленивая, подумала Мэри-Линетт, а дурацкая и льстивая. А может, даже тупая. Красивые парни не производили на Мэри-Линетт впечатления, если только не были худощавыми и темноволосыми и если с ними не было интересно, как... ну, как с Джереми Лаветтом, например. У роскошных парней, этаких ленивых больших котов, нет никаких стимулов развивать свой ум. Они самовлюблённые и тщеславные, и их коэффициента умственного развития хватает лишь на то, чтобы кое-как переползать из класса в класс.

Итальянская машина. Гладкая, изящная и сексуальная.

Любовь — удел слабых. Иллюзия. И она может оказаться гибельной.

Наступило время решительных действий.

– Дэвид, я должна кое что тебе рассказать. Наверное, ты не сможешь мне поверить. Но ты все таки попытайся.

– Джиллиан, я же сказал: я люблю тебя. Я действительно люблю тебя. Мы... – Он замолчал на полуслове, словно впервые увидев ее лицо. Казалось, он заметил в ней нечто такое, что заставило его засомневаться. И потом он повторил совсем другим тоном: – Я люблю тебя, поэтому я поверю тебе.

А люди, Стефан? Род человеческий. Кто мы такие — болезнь или просто симптом?

Я – с двумя двух слиянье. Прохладен и жарок.

Я – в природе вещей, я – бесценный подарок.

Я – начало начал, я и грешен, и свят,

И охотно сдаюсь, если силою взят.