По меркам нынешней «крутизны», я — никто. Я не пью, не курю, не ругаюсь матом, у меня нет любимого человека, меня бесит этот пафос. Ах да! И еще я читаю книги.
Илона Волынская
– Чего ты томишься? За углом корчма есть – сходил бы поел. И мне заодно принес, – не отрывая глаз от очередного свитка, буркнул Айт.
– Ирка сказала быть здесь, – не оборачиваясь, бросил торчащий у окна Богдан.
– Ты всегда делаешь, что сказала Ирка?
– Если она говорит разумные вещи – да. Если она говорит вещи неразумные – даю ей в лоб. – Богдан подумал и исправился: – То есть раньше так делал, теперь мы вроде как взрослые: просто говорю ей, что она идиотка.
– Чего ты томишься? За углом корчма есть – сходил бы поел. И мне заодно принес, – не отрывая глаз от очередного свитка, буркнул Айт.
– Ирка сказала быть здесь, – не оборачиваясь, бросил торчащий у окна Богдан.
– Ты всегда делаешь, что сказала Ирка?
– Если она говорит разумные вещи – да. Если она говорит вещи неразумные – даю ей в лоб. – Богдан подумал и исправился: – То есть раньше так делал, теперь мы вроде как взрослые: просто говорю ей, что она идиотка.
Никакой выгоды от выпендрёжа не увидела, а выпендриваться просто так, из любви к искусству — себя не уважать.
Самое привлекательное в парне — его успехи! Если есть победы, тогда и поражения вызывают сочувствие.
Предают, как известно, только друзья, к врагам никто особо высоких требований не предъявляет.