Ганс Фаллада

Они ещё не понимали, что в этой ополчившейся на весь мир Германии личное счастье уже давно упразднено и человеку некуда податься, ибо каждый немец лишь частица единой Германии и обязан нести бремя общей судьбы.

И зачем живешь на свете, зачем рожаешь детей, зачем радуешься их смеху, их играм, если они вырастают извергами.

Как много может разъяснить неожиданный удар кулаком в подбородок.

Уж кажется и сам не промах, а всегда найдутся люди, похитрей тебя!

Мне кажется, он холодный. Хоть и добрый, а холодный. Сама доброта его какая-то холодная. Это сделал закон, которому он повинуется. Справедливость. При всей его доброте люди для него ничто, для него важна только справедливость.

... Я говорю о себе, вместо того чтобы говорить о вас, дурная привычка всех одиноких людей.

... Хмуро разглядывает она свое лицо, испещренное сетью морщинок, которые прорезали забота, страх, ненависть и любовь.

... Но как была она честной, так честной и умрет. Хоть что-нибудь у нее останется, хоть сознание, что она честно прожила жизнь.

Может, неправильно это, и каждому следует интересоваться политикой. Если бы мы все интересовались, когда надо было, так не дошло бы до того, до чего дело дошло при нацистах...