Габриэль Гарсиа Маркес

... тишина там была совсем новенькая, такая нетронутая, словно её перенесли из каких-то других мест, где никто ни разу ею не пользовался, и потому она ещё не научилась толком передавать голоса.

— Гадина! — крикнула Урсула.

Амаранта, начавшая складывать в сундук одежду, решила, что мать укусил скорпион.

— Где он? — испуганно спросила она.

— Кто?

— Скорпион, — объяснила Амаранта.

Урсула ткнула пальцем в сердце.

— Здесь, — сказала она.

За обеденным столом можно любить так же, как в постели.

Во всём виноваты воскресенья, не будь воскресений, не было бы и понедельников!

... время в старости — не горизонтальный поток, а бездонный колодец, в который утекает память.

Никто не спал так красиво, как она, – будто летела в танце, прижав одну руку ко лбу, – но никто и не свирепел, как она, если случалось потревожить ее, думая, что она спит, в то время как она уже не спала.

— Но меня огорчает не то, что ты собираешься меня расстрелять. Меня огорчает, — продолжал он, — что ты, ты, который так ненавидел профессиональных вояк, так боролся с ними, так их проклинал, теперь сам уподобился им.

Главное в жизни общества — уметь управляться со страхом, главное в жизни супругов — уметь управляться со скукой.

Не верю в приличных женщин, которые не умеют играть на пианино.