Фридрих Вильгельм Ницше

Там научился ты, насколько труднее уметь дарить, чем уметь брать, и что хорошо дарить есть искусство, и притом высшее, самое мудреное искусство доброты.

В конце концов мы любим наше собственное вожделение, а не предмет его.

Подальше от базара и славы уходит все великое: в стороне от базара и славы жили всегда изобретатели новых ценностей.

Каким образом разум вошел в мир? Само собою разумеется, неразумным образом, случайно.

Вы заключаете брак: смотрите же, чтобы не стал он для вас заключением! Слишком торопитесь вы заключая брак, и вот следствие — расторжение брачных уз!

Я знаю атеизм отнюдь не как результат, ещё меньше как событие; он разумеется у меня из инстинкта. Я слишком любопытен, слишком загадочен, слишком надменен, чтобы позволить себе ответ, грубый как кулак. Бог и есть грубый, как кулак, ответ, неделикатность по отношению к нам, мыслителям, — в сущности, даже просто грубый как кулак запрет для нас: вам нечего думать!..

Лучше ничего не знать, чем знать многое наполовину! Лучше быть глупцом на свой риск, чем мудрецом на основании чужих мнений.

Даже у Бога есть свой ад — это любовь его к людям

Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, все равно, знают ли они это или нет.

Если каждый великий человек охотнее всего рассматривается как истое дитя своего времени и во всяком случае сильнее и ощутительнее страдает всеми его недугами, чем все меньшие люди, то борьба такого великого человека против своего времени есть, по-видимому, лишь бессмысленная и разрушительная борьба с самим собой.