Чарльз Диккенс

— Я бы не сказала, моя милая,  что, думая о ком-нибудь, мы тем самым получаем право чего-то ожидать от этого человека.

Ах! Выпадают же на нашу долю дни, ради которых стоит и жить, и умереть!

— Но содержать кабак джентльмен не может, ведь правда? — спросил я.

— Ни под каким видом, — ответил Герберт. — Зато кабак вполне может содержать джентльмена.

... чувства, вполне серьезные у взрослого мужчины, в мальчике кажутся нам смешными.

В Лондоне вас могут надуть, обобрать и убить. Впрочем, на такие дела охотники повсюду найдутся.

Мягкость и добросердечие, тысячи отблесков света, озарявших её лицо и не оставлявших на нем тени, а главное, улыбка, прелестная, радостная улыбка, были созданы для семьи, для мира и счастья у домашнего очага.

... Для того чтобы принести великое добро, вы имеете право сотворить маленькое зло и можете пользоваться любыми средствами, которые будут оправданы намеченной вами целью.

Я никак не могу назвать себя счастливым, мисс Хэвишем; но на то есть и другие причины, кроме тех, что вам известны. Это – та самая тайна, о которой я говорил.

Труден урок, преподанный такой кончиной, но усвоить его должен каждый, ибо в нем заложена глубокая, всеобъемлющая истина. Когда смерть поражает юные, невинные существа и освобожденные души покидают земную оболочку, множество подвигов любви и милосердия возникает из мертвого праха. Слезы, пролитые на безвременных могилах, рождают добро, рождают светлые чувства. По стопам губительницы жизни идут чистые создания человеческого духа — им не страшна ее власть, и угрюмый путь смерти сияющей тропой восходит в небеса.

Фильдинг говорит, что мужчина – огонь, а женщина – пучок пеньки, и князь тьмы их соединяет. Мистер Джингль знал, что для незамужних теток молодые люди то же, что для пороха – зажженный газ, и решил, не теряя времени, произвести взрыв.