Асано Ацуко

— Иногда — время от времени — мне кажется, я могу ухватить тебя за хвост. Ухватить кусок твоей настоящей человеческой сущности.

— И иногда ты хочешь меня убить.

— Нет, не в этом дело. Я не хочу тебя убить — скорее... я боюсь.

— Боишься? Ты о чем?

Нэдзуми погрузился в молчание. Его губы слегка шевельнулись.

«Монстр».

Забавная история.

Люди делили других людей на классы. Те, на кого смотрели сверху вниз и третировали, поворачивались и сами смотрели свысока и третировали других.

Это не общественное устройство сделало их такими; люди сами, по собственной воле установили такой порядок в своих сердцах.

... Нэдзуми упрямо отвернулся в сторону. Его поза была как у надутого ребенка.

Сион нашел это забавным.

Холодный, ироничный, сильнее и красивее кого бы то ни было – таким человеком всегда был Нэдзуми. Но за этим скрывалась и такая ребяческая, эмоциональная сторона.

Сион впервые видел слезы Нэдзуми.

В тот момент только одно чувство поглотило Сиона, и это была любовь. Не дружба или обожание. Не романтика или страх. Просто любовь.

Он чувствовал неконтролируемый приступ любви к слезам ранимости Нэдзуми.

«Я хочу защищать его ценой своей жизни».

Конечно, это было эгоцентричное и одностороннее желание Сиона. Нэдзуми не был настолько хрупким, чтобы нуждаться в его защите. Это Сиона защищали. Так было всегда.

Забавная история.

Люди делили других людей на классы. Те, на кого смотрели сверху вниз и третировали, поворачивались и сами смотрели свысока и третировали других.

Это не общественное устройство сделало их такими; люди сами, по собственной воле установили такой порядок в своих сердцах.