Алексей Иванов

Я вам всем вообще не верю, сколько бы вы не клялись. Клятвам верят, когда человек, их дающий, уважает себя.

... кто распушается и топорщит цветные перья, тот ставит себя не в разряд выбирающих, а в разряд выбираемых.

... стоит ли напрягать разум и силы, если перед нами — стихия, не знающая закона?

Непосильного Бог не даёт, непосильным только гордыня навъючивает... Непосильное только у беса, а Господь только посильное дает.

Лучше пожалеть и уйти, чем остаться и пожалеть.

Все ухайдакались за день, все молчат. Но молчание у огня объединяет нас прочнее, чем все развеселые базары. Я знаю, что обозначает это молчание. Оно обозначает север, ночь, половодье, затерянность в тайге. Оно обозначает наше общее одиночество.

Я чувствую, что очень многого не добрал. Мне мало.

Главное — не то, что изменяет, а как относится.

... палая листва плыла по канаве, как порванное в клочки письмо, в котором лето объясняло, почему оно убежало к другому полушарию.

– А вы меня и вправду любите, Виктор Сергеевич?

– Вправду, Маша. А ты меня?

– А я, наверное, без вас жить не смогу.

Я усмехаюсь, пряча лицо в капюшон штормовки. Сможешь, Маша. И я смогу без тебя. Вопрос – как? Раны-то заживают, но потери не восстанавливаются.