Ради тебя готов вырубить все осины,
Но против креста я не пойду никогда.
Ради тебя готов вырубить все осины,
Но против креста я не пойду никогда.
Тугая маска -
Спасение моё,
И днём и ночью
Я вечный раб её.
А что под ней — никто не знает!
Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если существование такого чайника утверждалось бы в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось бы в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло бы к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения или же инквизитора в более ранние времена.
Заповедь «не убий» лицемерна, сама церковь всерьёз к ней не относится, иначе попы не освящали бы боевые корабли и бронеавтомобили.
— Сейчас же говори правду перед господом!
— Правду? Не смей говорить мне о правде, жалкий лицемер! Многие века ты и тебе подобные, вешали, сжигали, распинали всех, кто стоял у вас на пути! Честно говоря, я вам благодарна. Церковь обрекла больше людей на вечные муки, чем все войны, голод и эпидемии вместе взятые.
Да, я пошел против Папы Римского. Это случилось потому, что я приехал в Ватикан и увидел крыши из золота. А потом услышал, как Папа говорит о том, что Церковь беспокоится о бедных детях… Но, черт возьми, продай крышу, сделай хоть что-нибудь!
Люди развращают все то, до чего дотрагиваются. Бог дал людям святое — религию, но они сделали из нее орудие убийства, лицемерия и ханжества.
Знаю я, что любовь такая
Не увенчается успехом.
Ах, была бы она другая,
Я б стал нормальным человеком.
Еврейская религия — старое дерево, из ствола которого выросли две ветви, покрывшие собою всю землю, — я имею в виду магометанство и христианство. Или, лучше сказать, она — мать, породившая двух дочерей, которые нанесли ей множество ран.
Как все великие и навеки себя утверждающие установления, католическая церковь всегда найдет место и применение для человека честолюбивого.