Теперь уже поздно, и падают звёзды осколками наших разбитых сердец.
Таких же, как раньше, где больно и страшно.
Из нас знает каждый, ведь каждый любил хотя бы однажды.
Теперь уже поздно, и падают звёзды осколками наших разбитых сердец.
Таких же, как раньше, где больно и страшно.
Из нас знает каждый, ведь каждый любил хотя бы однажды.
Камнем в омут и криком заглохшим
покидает любовь свою рану.
Стоит нам этой раны коснуться,
на других она брызнет цветами.
Ты успокой меня, Скажи, что это шутка,
Что ты по-прежнему, По-старому моя!
Не покидай меня! Мне бесконечно жутко,
Мне так мучительно, Так страшно без тебя!..
Но ты уйдешь, холодной и далекой,
Укутав сердце в шелк и шиншилла.
Не презирай меня! Не будь такой жестокой!
Пусть мне покажется, Что ты еще моя!..
Когда ему не равнодушны,
Твои шаги.
Свою гордыню ты не слушай...
Остановись.
Взгляни под ноги! Видишь сердце?
Его возьми.
Ему бы только чуть согреться...
В твоей любви.
Ему бы только чуть окрепнуть,
Чтобы взлететь.
Прошу! Не дай ему ослепнуть,
Окаменеть.
Страх перед болью от старых потерь,
Откровенной любви захлопнута дверь.
Теперь, когда в сердце нет больше огня,
Теряется смысл каждого дня...
Та ніщо не вічне, а любов тим більше,
Він хотів як краще, а віддав назавжди,
А вона чекала, просто сил не стало
І струна порвалась..
Но ничто не вечно, а любовь тем более,
Он хотел как лучше, но отдал навсегда,
А она ждала, просто сил не стало
И струна порвалась...
Каждое его слово, ударяясь о высокие своды её души, разносилось эхом по ее сердцу. Он старательно подбирал слова, дабы не причинить ей боль снова, но каждый раз это было все труднее и труднее. Ведь даже его молчание приносило ей массу страданий. Он был потерян, разбит и безнадежно влюблен.
Мои руки ледяные и обжигают холодом всех, кто пытается завладеть мной, показать любовь. Да и я холодная, потому что положила погибающую душу в морозильник на сохранение.
Если сердце просит увлеченья,
Надо поскорее волю дать,
Без любви не жизнь — одно мученье,
Без любви нам суждено страдать.
Вроде прошло немало времени,
И разошлись мы уж давно.
Но помню я тот стук в груди,
И как нам было хорошо.