Всякий опыт субъективен! Анализ и теория куда важнее!
0.00
Если всё в этом мире взаимосвязано, не значит ли это, что наша судьба тоже уже предопределена?
Жизнь (Jinsei)
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Мне кажется, жить потому и интересно, что не знаешь будущего.
— Интересно или нет, но исходя из квантовой физики, будущее нельзя определить по изначальной системе.
Теория, не проверяемая опытом, при всей красоте концепции теряет вес, не признается; практика, не опирающаяся на взвешенную теорию, оказывается в проигрыше и убытке.
— Похоже, ты не понимаешь, сколько храбрости требуется для того, чтобы извиниться.
— Храбрости? Разве она для этого нужна?
— Обязательно нужна. Признавать, что ты не прав, тяжело.
— Жизнь, прожитая без науки бесполезна.
— Чего? Что плохого в том, чтобы не углубляться в науку?
— Ну да, умереть, не зная, какие законы двигают миром равносильно бесполезной жизни.
Я отказываюсь верить в гадания и прочую чепуху. Откуда они могут знать о будущем? По какой формуле вычисляют? Суеверные люди слишком жалкие. И все эти гадалки и прочие, это те, кто наживается на человеческой неуверенности.
Печаль, тоска, сожаления, отчаяние — это невзгоды преходящие, не укореняющиеся в душе; и опыт нас учит, как обманчиво горькое чувство, под влиянием которого мы думаем, что наши беды вечны.
Теория — это когда все известно, но ничего не работает. Практика — это когда все работает, но никто не знает почему. Мы же объединяем теорию и практику: ничего не работает... и никто не знает почему!
Искалечить орган мышления гораздо легче, чем любой другой орган человеческого тела, а излечить очень трудно. А позже – и совсем невозможно. Искалечить – просто – системой «неестественных» «упражнений». И один из самых «верных» способов такого уродования мозга и интеллекта – это формальное заучивание знаний. Именно этим способом производятся «глупые» люди, то есть люди с атрофированной способностью суждения. Люди, не умеющие грамотно соотносить усвоенные ими общие знания с реальностью, а потому то и дело попадающие впросак.
«Зубрежка», подкрепляемая бесконечным «повторением» (которое следовало бы называть не матерью, а скорее – мачехой учения), калечит мозг и интеллект тем вернее, чем, как это ни парадоксально, справедливее и «умнее» сами по себе усваиваемые при этом истины. Дело в том, что глупую и вздорную идею из головы ребенка быстро выветрит его собственный опыт; столкновение такой идейки с фактами заставит его усомниться, сопоставить, спросить «почему?» и вообще «пошевелить мозгами». «Абсолютная» же истина никогда ему такого повода не предоставит. Абсолютам всякого рода вообще противопоказаны какие бы то ни было «шевеления», – они неподвижны и жаждут только новых и новых «подтверждений» своей непогрешимости. Поэтому зазубренная без понимания «абсолютная истина» и становится для мозга чем-то вроде рельс для поезда, чем-то вроде шор для работяги-лошади. Мозг привыкает двигаться только по проторенным (другими мозгами) путям. Все, что лежит вправо и влево от них, его уже не интересует. На остальное он просто не обращает уже внимания как на «несущественное» и «неинтересное». Это и имел в виду большой немецкий писатель Б. Брехт, говоря, что «человек, для которого то, что дважды два четыре, само собой разумеется, никогда не станет великим математиком»...
— А как у тебя с Йейтс? Читал «Видение»?
Он говорит, что жизнь — это круг, что мы вертимся на этом колесе жизни и смерти. Этому кругу нет конца, пока кто-нибудь его не разорвёт. Вот ты пришёл и переломил обычный ход вещей. Бум! И мир стал...
— Шире.