Но разве со стороны бога не было ошибкой поселить евреев в России, чтобы они мучались, как в аду? И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали бы первоклассные озера, гористый воздух и сплошные французы? Ошибаются все, даже бог.
На них были черные сюртуки с шелковыми лацканами и новые сапоги, которые скрипели, как поросята в мешке.
Старик из Одессы может есть всякую похлебку, из чего бы она ни была сварена, если только в неё положены лавровый лист, чеснок и перец.
— Не пугайте меня, Аарон.
— Адам.
— Тем более, не пугайте. А почему «Адам»? Вас зовут Аарон!
— Вы правы: конечно, немножко Аарон. Но таки вы же сами понимаете, в какое время и в какой стране мы живём.
К богатому еврею приходит бедный родственник занять немного денег к празднику. Богач сидит на веранде и кушает дымящийся, наваристый борщ.
— Здравствуй, Абрам.
— Таки здравствуй, Хаим. Слушай, а ты боршть любишь?
— О чем речь? Я дико извиняюсь, но вы, дражайший, не имеете всей картины об аппетите. Конечно!
— Не морочьте мне то место, где спина заканчивает свое благородное название! Стараться без гешефта — это разговор в пользу бедных. А вчерашний?
— Почему нет! Он такой настоянный, витамины... Это же не дордочки.
— Вы меня радуете, но момэнт! Тогда приходи завтра, за настояным.
Истребляя ложь, он ищет справедливость, и ту справедливость, которая в скобках и которая без скобок. Но ведь все другие невозмутимы, как холодец, они не любят искать, они не будут искать, и это хуже.
— Где начинается полиция, — вопил он, — и где кончается Беня?
— Полиция кончается там, где начинается Беня...
Cлайд с цитатой