— Я не утешительный приз, Декс. Не хочу быть тем, что осталось, когда больше ничего не осталось. Мне кажется, я стою большего.
Если бы ты был моим другом, я бы смогла поговорить с тобой об этом, но я не могу. А если мы не можем разговаривать по душам, зачем тогда ты мне нужен? Зачем мы друг другу?
— Секс в туалетных кабинках потерял своё странное очарование?
— Оргия тебя точно ночью не согреет.
— И тапочки в старости тебе не подаст.
— ... мне нравится учить, у меня это здорово получается.
— Да кто бы сомневался. Но ты же знаешь, что об этом говорят?
— Нет, просвети меня.
— Ну, кто умеет... и так далее...
— Нет, извини, никогда не слышала. Ну так что там дальше?
— Ладно. Те, кто умеет, делают. Кто не умеет, учит.
— А те, кто учит, говорят: «Да пошел ты!»
— Я сегодня в клубе выступаю. Приходи, если интересно. В «Доме Смеха-ха», через два «ха». Не, не, это не свидание, ты не думай. У тебя ж наверняка есть парень. Да?
— Иэн, я бы пошла, но после работы я хочу... прийти домой, набухаться и пореветь.
Я хочу ребенка от мужчины, которого люблю. А если с ним не выйдет, то от тебя. Ты тоже сойдешь.
— Костя, тебе не кажется, что в последнее время у нас в отношениях что-то происходит?
— Знаешь, Вера, вот после таких твоих вопросов у нас реально потом что-то происходит.
Эта надежда теперь беспредметна. Прошло опасение утратить такую связь, такую тюрьму, такую ложь. Она вот-вот застынет навсегда.
— Я так счастлива, — сказала она.
Я стоял и смотрел на неё. Она сказала только три слова. Но никогда еще я не слыхал, чтобы их так произносили. Я знал женщин, но встречи с ними всегда были мимолетными — какие-то приключения, иногда яркие часы, одинокий вечер, бегство от самого себя, от отчаяния, от пустоты. Да я и не искал ничего другого; ведь я знал, что нельзя полагаться ни на что, только на самого себя и в лучшем случае на товарища.
Cлайд с цитатой