Думаю, если ты просишь руки женщины, а она тебя отвергает, отношения ваши уже никогда не смогут стать прежними — слишком велик нанесенный им ущерб: любой человек способен сносить неприятие лишь до определенных пределов.
Мы ведем дневники, чтобы ухватить и удержать ту совокупность наших «я», которые и образуют нас, отдельных человеческих существ.
Почему я так много вру? Маме, Люси, Вандерполу, Бену… Или это нормально? И каждый врет не меньше моего? А жизнь человека есть просто совокупность лжи, которую он нагородил? («Лжизнь».) Можно ли построить приемлемое существование без вранья? Или оно является естественной основой любых человеческих отношений, той нитью, которая связывает наши индивидуальные «я» друг с другом?
Мне нравится прибегать к этим выражениям — «при величайшем моем уважении», «со всей приличествующей скромностью», «покорно прошу учесть», — которые, на деле, всегда подразумевают нечто совершенно противоположное.
Единственный смысл ведения дневника состоит в том, чтобы сосредоточиться на личных, повседневных мелочах, а о великих и значительных событиях, происходящих в мире в целом, попросту забыть. О них все равно напишут в газетах. Мы вовсе не хотим знать, что «Гитлер вторгся в Польшу», – нам куда интереснее, чем вы сегодня завтракали. Если, конечно, вы не находились в Польше, когда Гитлер вторгся в нее и помешал вам позавтракать.
И ты понимаешь: если она тебя отвергнет, то все другие девушки будут казаться компромиссом. Тебе жить с мыслью, что ты не достоин идеала. Поэтому я и не разговариваю с красотками ее уровня. Боюсь убедиться, что я так плох, что мне вовек не надеть кольцо победителя на свой двадцать первый палец.
Если говоришь им: «Ну, может быть, в следующий раз», они, поверь, не понимают... Они вообще очень плохо ВСЁ понимают! И с этим, пожалуй, надо смириться...
Когда вы просите мужчину о поддержке и не отталкиваете его отказ, в следующий раз он с большей охотой отзовётся на вашу просьбу.
Напомнившая сегодня утром, я увидел лишь половину мира — верхняя часть поля зрения застилалась чем-то, что я могу описать, лишь как взвихренную бурую дымку. Как будто на землю опускался некий пагубный туман, впрочем, подвигав головой, я сообразил, что обесцвеченность это свойство моего зрения, а не мира, который меня окружает.
Cлайд с цитатой