Школы не помогут, а поможет такое экономическое устройство, при котором народ будет богаче, будет больше досуга, — и тогда будут и школы.
Весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла на крошечной планете. А мы думаем, что у нас может быть что-нибудь великое, — мысли, дела!
Наши земские учреждения и всё это — похоже на берёзки, которые мы натыкали, как в Троицын день, для того, чтобы было похоже на лес, который сам вырос в Европе.
— Ты, я вижу, решительно ретроград.
— Право, я никогда не думал, кто я. Я — Константин Левин, больше ничего.
В браке главное дело любовь и с любовью всегда будешь счастлив, потому что счастье бывает только в самом себе.
— Да что же, я не перестаю думать о смерти, — сказал Левин. — Правда, что умирать пора. И что всё это вздор. Я по правде тебе скажу: я мыслью своею и работой ужасно дорожу, но в сущности — ты подумай об этом: ведь весь этот мир наш — это маленькая плесень, которая наросла на крошечной планете. А мы думаем, что у нас может быть что-нибудь великое, — мысли, дела! Всё это песчинки.
— Да это, брат, старо, как мир!
— Старо, но знаешь, когда это поймёшь ясно, то как-то нынче всё делается ничтожно. Когда поймёшь, что нынче-завтра умрёшь и ничего не останется, то так всё ничтожно! И я считаю очень важной свою мысль, а она оказывается так же ничтожна, если бы даже исполнить её, как обойти эту медведицу. Так и проводишь жизнь, развлекаясь охотой, работой, — чтобы только не думать о смерти.
Я искал ответа на мой вопрос. А ответа на мой вопрос не могла мне дать мысль, – она несоизмерима с вопросом. Ответ мне дала сама жизнь, в моём знании того, что хорошо и что дурно. А знание это я не приобрёл ничем, но оно дано мне вместе со всеми, дано потому, что я ниоткуда не мог взять его.
Рабочие не хотят работать хорошо и работать хорошими орудиями. Рабочий наш только одно знает — напиться, как свинья, пьяный и испортит все, что вы ему дадите. Лошадей опоит, сбрую хорошую оборвет, колесо шипованное сменит, пропьет, в молотилку шкворень пустит, чтобы ее сломать. Ему тошно видеть все, что не по его. От этого и спустился весь уровень хозяйства.
Ужасно то, что мы — старые, уже с прошедшим... не любви, а грехов... вдруг сближаемся с существом чистым, невинным; это отвратительно, и поэтому нельзя не чувствовать себя недостойным.
Но я ничего, ничего не знаю и не могу знать, как только то, что мне сказано вместе со всеми.
Cлайд с цитатой