Первые тридцать пять лет своей жизни я был растерян: я не знал, чего я хочу и кто я. Я страдал от одиночества и сам загонял себя в могилу: пил, ел всякую гадость, спал мало, курил как паровоз. Когда родные пытались меня остановить, я не понимал, думал, всё это глупости. Но их слова засели у меня в голове. Если б я продолжал в том же духе, точно бы ноги протянул.
— Знаешь, я себя ощущаю второстепенным актером в мелодраме, который томится за кулисами, толком не зная, что происходит на сцене.
— Прекрасно понимаю, — сказал я. — Моя собственная роль понуждает меня порой бросаться на поиски автора этой идиотской пьесы. А ты попробуй посмотреть на дело иначе: таинственные истории редко оказываются такими, какими ты их себе представляешь. Как правило, все оказывается просто и пошло, и, когда правда раскрывается, остаются одни мотивы — примитивнее некуда. Гадать и пребывать в иллюзиях порой намного приятнее.