Страсть и боль уходят,
В иное открылась дверца,
И абсолютно голый
Я обнажаю сердце.
Теперь я могу дождаться,
Не для себя желая,
Любить — и не прикасаться,
Любить — даже не обладая.
Страсть и боль уходят,
В иное открылась дверца,
И абсолютно голый
Я обнажаю сердце.
Теперь я могу дождаться,
Не для себя желая,
Любить — и не прикасаться,
Любить — даже не обладая.
И снова я скажу — я люблю тебя!
И снова мой голос разобьётся о глухую стену твоего молчания,
Но я буду повторять это снова и снова,
Но уже не словами, нет! — всей своей жизнью,
Быть может, только затем,
Чтобы никогда не дождаться ответа...
Я помню, как мы расстались,
Но мне интересней думать,
Вне времени и расстояний
Как мы найдём друг друга.
Время — оно не лечит,
А лишь приглушает звуки,
Лишь приглушает краски,
Глаза не слепит страстями,
Вносит свои поправки
Тоненькими кистями.
За неимением самой любви женщины хотят почувствовать ее ароматы, услышать отголоски, увидеть отражение.
Словно с чужой планеты,
Глядя другим в глаза,
Я нахожу ответы,
Которые знать нельзя.
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.
Я хочу прикоснуться к тебе... Взять за руку и нежно, осторожно обнять... Но между нами препятствие, которое так просто не преодолеть.