— Я думаю, что мы с тобою поладим! А то почему-то другим в Эспаде я не нравлюсь.
— Вообще-то и мне ты особо не нравишься.
— Я думаю, что мы с тобою поладим! А то почему-то другим в Эспаде я не нравлюсь.
— Вообще-то и мне ты особо не нравишься.
Знаю, я не идеальный ребёнок, какого вы хотели... Но, раз вы так считаете, видимо, и вы сами не идеальные родители. Вы думайте, что я неправильный, потому что не считаете детей равными себе.
Если ты завтра превратишься в змею, и начнёшь пожирать людей, и тем же ртом, что ты пожирала людей, будешь кричать: «Я люблю тебя!». Смогу ли я в ответ сказать: «Я тоже тебя люблю», как я это делаю сегодня?
Когда ты не хочешь, чтобы кто-то умер, ты вдруг начинаешь дорожить и своей жизнью...
Я — змея. С холодной кожей и отсутствием эмоций. Я скольжу повсюду, ищу добычу с помощью языка и проглатываю тех, кто выглядит аппетитно. Вот кто я на самом деле.
А ведь это очень важно — прочувствовать и принять погоду друг друга. У всех она разная. Один живёт в вечной осени с равномерными и безучастными дождями, другой — в одухотворяющей весне, где после дождливого дня наступает солнечный. Важно не заставлять ближнего быть тем, кем ты хочешь его видеть. Не упрекать. Всё равно он останется собой, вернётся в свою погоду, пусть и самую холодную на планете. Лучше с самого начала принять погоду любимого человека, её светлые качества, показать ему лучшие качества своей и создать один на двоих общий климат.
С тех пор мама взяла в дом двух собак и кошку, так что, сами понимаете... С такими зверинцем найти приличного мужика... «Миссия невыполнима!»
Те, кто прошел через страдания, становятся самыми сострадательными. Они знают, что такое боль, и понимают других.
— Ну и зачем всё это было нужно? — поинтересовался наблюдавший за операцией через стекло демиург Мазукта.
— Ты имеешь в виду, зачем нужны были боль, кровь и страдания?
— Именно. Насколько я понимаю, тебе не составило бы труда провернуть все быстро и безболезненно. Так зачем же..?
— Понимаешь… — задумчиво протянул Шамбамбукли, ополаскивая руки после операции, — оно ведь как все должно было быть? Вот захотел человеку бабу. Попросил творца её сделать. Творец вколол ему снотворное, уложил баиньки, трах-тибидох! — а когда человек проснулся, ему подводят уже готовую женщину и говорят «на, мол, пользуйся». И как после этого он станет к ней относиться?
Мазукта почесал за ухом и протянул: «поня-а-атно…»
— Ну вот. А так… может, он хоть немного будет её ценить? — с надеждой произнёс Шамбамбукли.