Однако и король, и великие мира сего подчиняются судьбе – силе, над которой никто не властен…
Мадам, вам ли не знать, что гнев короля – сам по себе закон! И, стоит ему разгореться, всегда найдутся те, кто представит довольно «улик»!
Однако и король, и великие мира сего подчиняются судьбе – силе, над которой никто не властен…
Мадам, вам ли не знать, что гнев короля – сам по себе закон! И, стоит ему разгореться, всегда найдутся те, кто представит довольно «улик»!
Тот, кто утверждает, что страдание облагораживает, никогда не страдал по-настоящему.
Но диванные политики всегда знают все ответы, в реальности же даже самые хитроумные обнаруживают, что руки у них связаны.
В Кадисе он отрастил бороду, я говорила? Каждый мужчина когда-нибудь это делает, потом одни сбривают, другие оставляют, кто предпочитает усы, а кто, как Робин, – бородку клинышком. Однако всегда это означает возмужание, стремление к силе, к положению, к самостоятельной власти. Или к власти как таковой…
Необходимость или разум
Повелевает на земле -
Но человек чертит алмазом
Как на податливом стекле:
Оркестр торжественный настройте,
Стихии верные рабы,
Шумите листья, ветры пойте -
Я не хочу моей судьбы.
Судьба за мной присматривала в оба,
Чтоб вдруг не обошла меня утрата.
Я потеряла друга, мужа, брата,
Я получала письма из-за гроба.
Она ко мне внимательна особо
И на немые муки торовата.
А счастье исчезало без возврата...
За что, я не пойму, такая злоба?
И все исподтишка, все шито-крыто.
И вот сидит на краешке порога
Старуха у разбитого корыта.
— А что? — сказала б ты.-
И впрямь старуха.
Ни памяти, ни зрения, ни слуха.
Сидит, бормочет про судьбу, про Бога...
Справа и слева — кругом лишь огонь
И огонь, от него не уйти,
Забыв обо всём, не чувствуя боль,
Шли вперед — нет другого пути!
Зачем нас всегда сберегала судьба,
Для чего укрывала от пуль?
Нашей наградой стала земля -
В братской могиле уснуть.
На моей Земле видно так повелось,
Всё не слава Богу, всё не так как у всех,
То ночами маемся, то засветло пьём,
Стороной взглянуть, и смех, и грех.