— Поцелуй под омелой... Знаешь, омела смертельна, если её съесть.
— А поцелуй ещё смертельнее, если уж на то пошло.
— Поцелуй под омелой... Знаешь, омела смертельна, если её съесть.
— А поцелуй ещё смертельнее, если уж на то пошло.
— Приветик, Брюс. А ты всё так же красив...
— Не стоит, Селина.
— Прости меня! Я перешла на его сторону, чтобы защитить тебя. Он сказал, что если я помогу ему, он...
— ... пощадит меня?
— Я не поверила ему, но так мы выиграли время — я направила его по ложному следу.
— Это не оправдание тому, что вместо меня умер кто-то другой.
— Чёрт возьми, Брюс! Ты вообще представляешь, что я... Думаешь, я здесь по случайности? Давай уйдём отсюда, подальше от него. Будем вместе...
— «Нас» больше нет. У меня есть дела...
— И у меня тоже, сволочь!
— Ты выбрала не ту сторону, Селина.
— Я делала то, что необходимо. Стоит раз уступить обстоятельствам, и уже не сможешь делать то, что хочешь.
— Начните заново.
— Как тебе?
— Никогда ничего подобного не пробовал.
— Обжора, — с трудом оторвала она свои губы от поцелуя.
— Не, гурман!
Первый поцелуй всё решает. Роковой миг. Пружинка какая-то разжимается. Вся сразу млеет, хоть держится, а по глазам видно. Первый порыв не сравнить ни с чем. Помнится до смертного часа.
Первый настоящий поцелуй — восемь по шкале счастья. Твой ребенок вырван из когтей смерти — это десять.
Когда я в следующий раз позволю Супермену давать мне задания — ударь меня посильнее!
Поцелуй в щеку и в губы разные вещи.... Поцелуй в губы это словно договор... Договор разрешающий кому-то стать ближе к тебе настолько насколько это возможно, обещающий дать все что у тебя есть, позволяющие подобные отношения.
— Когда вы зашиваете свои раны, вокруг вас лужи крови.
— Они напоминают мне, что стоит учиться на своих ошибках.
— Что ж, в таком случае, вы должны быть уже чертовски умны.
— Мне что-то это не нравится, — произнесла она.
— Что именно?
— Мне не нравится то, что мне это нравится.