Александр Верещагин (Байн Баш)

Первопричина импотенции и других сексуальных нарушений всегда лежат в голове. Например, есть теория вызова эрекции посредством сжатия вен пениса, кровь приливается к нему, но не уходит. По идее вызвать эрекцию может любое средство сжимающее вены, но не запирающее артерии, например резиновая лента. Сжали, не нарушив полностью циркуляцию, подождали и «опа — эрекция!». Хотя нет, — «опа-на, а где эрекция?» Если бы данная теория работала, то у нас было бы эффективное средство от импотенции. Нужно копаться в голове и пытаться понять, почему девушка/жена не вызывает сексуальное желание. Если мы возьмем, к примеру, среднестатистическую семью, то какую картину можем увидеть? Говоря проще — обыденную, где сексуальное желание просто так не появляется, а то, как ведут порой себя в быту пары, наоборот — убивает все желание.

0.00

Другие цитаты по теме

Не понимаю женщин, которые говорят, что мужское желание их унижает. По-моему, они просто не в ладу с собой.

Плечи женщины говорят о ее индивидуальности, а ее шея, если она живая, заключает в себе тайну призрачного города.

У мужчин же шея — это только поединок между разумом и телом.

Ты такой уродина, что в жизни не видала более сексапильного мужчину.

Господь Бог зажопил этой стране тестостерона, — сказала я тихо, как произносят проклятье в театре в сторону.

Ключевым критерием оценки мужчин у женщин является способность мужчины совершать поступки и брать на себя ответственность за них.

У мужчин от сексуального воздержания портится характер, у женщин здоровье. Сексуально озабоченный мужчина думает, где ему найти женщину. Сексуально озабоченная дама — у кого бы полечиться.

Вы думаете, я ничего в мужчинах не понимаю. Должна вам сообщить, что мой самый первый любовник... да у него в ногте мизинца на ноге было больше сексуальности, чем у вас во всём вашем занудном теле! Или было бы, если бы у него был на ноге мизинец. Он не стал бы спокойно разглядывать груди Мисс Греции-тысяча девятьсот восемьдесят два! Тысяча девятьсот восемьдесят второй — до новой эры, разумеется.

Мужчина не должен говорить о двух вещах – о любви и о болезнях.

Скованный социальными условностями и догмами (некоторых) религий, человек заключает свою, прежде необузданную, сексуальность в жесткий корсет, который сдавливает тело и взымающуюся от возбуждения грудь (у женщин), а также в сплетенный из колючей проволоки этики намордник морали (у мужчин).