Спасай свою жизнь, когда поражен ты горем,
И плачет пусть дом о том, кто его построил.
Ты можешь найти страну для себя другую,
Но душу себе другую найти не сможешь.
Спасай свою жизнь, когда поражен ты горем,
И плачет пусть дом о том, кто его построил.
Ты можешь найти страну для себя другую,
Но душу себе другую найти не сможешь.
Ведь если кто думает, будто все женщины одинаковы, то от болезни его бесноватости нет лекарства!
Девушка не привыкла много думать. Ее приучили исправно выполнять приказания. И она оказалась способной и прилежной ученицей... Теперь же пришлось задуматься и свести воедино в узел много разных ниточек. А для непривычного человека держать в голове одновременно несколько соображений, противоречащих друг другу, – великая морока.
– О Аллах всемогущий, не может быть – они оба говорят связно, они протрезвели…
– Да, о дочь греха, мы столько потрудились, чтобы добиться этой прекрасной степени опьянения, а ты своими жалобами и причитаниями все испортила.
Если благородному арабу приходят на ум стихи, он обязан поделиться своей радостью с друзьями и произнести их.
Уличные рассказчики обычно люди ненадежные, склонные к запретному и не обладающие ни смелостью, ни благородством, ни стойкостью духа – ничем, кроме зычной глотки и цепкой памяти. Но... Аллах свел его с необычным рассказчиком, испытавшим достаточно скверного в жизни, чтобы знать подлинную цену и суровому слову, и беззаботному смеху.
Говорят, что судьбы не существует, но она есть, её творим мы сами. И хотя мир существует целую вечность, вы живете в нем лишь долю доли секунды. Большую часть времени мы проводим в состоянии смерти или не-рождении. Но при жизни вы напрасно тратите годы в ожидании звонка, письма или взгляда от кого-то или чего-то, кто поможет вам. А он так и не приходит, или же приходит, но оказывается, что это не он. И вы проводите всю жизнь в рассеянном сожалении или неясной надежде на то, что случится что-то хорошее, что заставит вас почувствовать себя живым, что заставит вас почувствовать себя целым, что заставит вас почувствовать себя любимым. И истина в том, что я так зол. И истина в том, что мне так грустно. И истина в том, что мне было больно слишком долго. И все это время я притворялся, что все нормально просто чтобы жить, просто не знаю, зачем. Наверно, потому что никто не хочет слушать о моих страданиях, у всех есть свои собственные. Ну и идите все на **й. Аминь.
Как странно, как непостижимо играет нами судьба наша! Получаем ли мы когда-нибудь то, чего желаем? Достигаем ли мы того, к чему, кажется, нарочно приготовлены наши силы? Всё происходит наоборот. Тому судьба дала прекраснейших лошадей, и он равнодушно катается на них, вовсе не замечая их красоты, тогда как другой, которого сердце горит лошадиною страстью, идет пешком и довольствуется только тем, что пощелкивает языком, когда мимо его проводят рысака. Тот имеет отличного повара, но, к сожалению, такой маленький рот, что больше двух кусочков никак не может пропустить, другой имеет рот величиною в арку Главного штаба, но, увы, должен довольствоваться каким-нибудь немецким обедом из картофеля. Как странно играет нами судьба наша!
Я всегда боролся со своей судьбой, стараясь быть не таким, как мой отец. Но все мы имеем определенные гены, которые, независимо от нашего желания их изменить, властвуют над нами.