... капля дождя, упавшая с неба, чтобы слезой пролиться на клавишу цвета слоновой кости и, скатившись в щель между до и ре, исчезнуть там навсегда — какая прекрасная судьба.
Люди никогда не бывают настолько далеки, чтобы не найти друг друга...
... капля дождя, упавшая с неба, чтобы слезой пролиться на клавишу цвета слоновой кости и, скатившись в щель между до и ре, исчезнуть там навсегда — какая прекрасная судьба.
... есть три сорта людей: те, кто живёт у моря; те, кого тянет в море; и те, кто из моря возвращается.
Знаешь, чем здесь хорошо? Смотри: вот мы идём и оставляем следы на песке, отчетливые, глубокие. А завтра ты встанешь, посмотришь на берег и ничего не найдешь, никаких следов, ни малейших отметин. За ночь все сотрет море и слижет прибой. Словно никто и не проходил. Словно нас и не было. Если есть на свете место, где тебя нет, то это место здесь. Уже не земля, но еще и не море. Не мнимая жизнь, но и не настоящая. Время. Проходящее время. И всё. Идеальное убежище.
И всё же, когда тебе будут говорить, что ты ошибся... когда ты и сам поймешь, что наделал ошибок, не опускай руки. Запомни. Ты не должен опускать руки. Все хрустальные бокалы, которые у тебя разбились, это просто жизнь... ошибки в этом нет... это жизнь, а настоящая жизнь, похоже, всегда даёт трещину...
Мы играли рэгтайм, потому что это музыка, под которую танцует Бог, когда его никто не видит.
Рэгтайм. Но казалось, это было нечто, доселе не слышанное. Он не играл — он скользил по клавишам. Это было подобно тому, как шелковое белье скользит по женскому телу, и оно танцевало под его пальцами. В этой музыке были все бордели Америки — но бордели шикарные, где даже гардеробщицы — и те красавицы.
Есть поступки, которые мы осознаём много лет спустя: назовём это запоздалым благоразумием.