Не страшно признать, что что-то идет не так; страшно – игнорировать это.
Знаете, что больше остального давит на сознание моего поколения? Ощущение, что тебе уже двадцать с лишним лет, а ты еще ничего не достиг.
Не страшно признать, что что-то идет не так; страшно – игнорировать это.
Знаете, что больше остального давит на сознание моего поколения? Ощущение, что тебе уже двадцать с лишним лет, а ты еще ничего не достиг.
Мои родители перед сном смотрят телевизор, а я тем временем проверяю социальные сети; моя мама покупает кроссворды, а я решаю судоку в телефоне; моя бабушка каждый день слушает радио, а я свой плейлист… так почему зависимыми от гаджетов называют только мое поколение?
Лицемерие — это самообман, который ведет в никуда; это что-то вроде вредной привычки, которая будто бы на короткое время облегчает жизнь в обществе, но в итоге ни к чему хорошему не приводит.
У каждого наступает момент, когда душа требует перемен, и важно услышать этот внутренний порыв, довериться ему и сделать шаг навстречу неизвестному.
К сожалению, из-за давления извне мало кто прислушивается к внутреннему «я». А ведь зря! Никто лучше тебя не знает, кто ты.
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.
Она думала, что ее история – как скелет запертый в шкафу на три засова и семь замков. Оказалось, что даже из таких надежных шкафов скелеты иногда выпадают.