Я люблю думать о том, что прибавляет жизни, а цинизм её заглатывает, всю и разом, как удав. После цинизма уже ничего нет, как сказал С. С. Аверинцев. Точнее, он сказал так: «А на смену цинизму не приходит больше уже ничего». Цинизм всегда после чего-то, а после него — я в этом солидарна с Аверинцевым — уже ничего. Этого он и хочет: чтобы уже ничего. Чтобы никто никаких «иллюзий» не питал. Ибо в нём выражает себя последнее, окончательное, безнадежное растление.
Мы можем забывать наши региональные блюда и диалекты, но дождь всегда остается верен месту, сохраняя присущие ему запахи, язык и обычаи во всех своих странствиях.
В любом обществе есть недостатки. Если говорить о социалистическом, то самый большой его недостаток — отсутствие системы, а главное, отсутствие объективных критериев подбора и выдвижения кадров. При капитализме идёт естественный отбор руководителей на основе конкурентной борьбы, если исключить относительно небольшой процент наследований крупного капитала. У нас же очень много субъективизма, оценки даются по произносимым лозунгам и даже политической демагогии.
В актере есть две вещи: мастерство и личность. И чтобы личность сложилась, возмужала, не обязательно, конечно, в Сибирь или грузчиком, но через что-то человек должен пройти. Возьмите Ульянова, Смоктуновского. Это не благополучные люди.
Человек забывает о необходимости создавать условия для счастья, если он полностью сосредоточен на самом ощущении счастья и удовлетворения. Прав был Кьеркегор, когда говорил, что дверь, ведущая к счастью, открывается наружу, и поэтому ломиться в неё бесполезно.
Свобода писателя должна быть только абсолютной! Я не политик, не государственный человек. Если бы я был государственным человеком, то отвечал бы за свое государство, за свой народ, за то, за это. Но я — писатель и отвечаю только за свои слова. Да, есть этические, этнические, религиозные запреты, которые постоянно мешают мне высказываться свободно. Но если я, писатель, каждый раз буду думать о том, что я несу ответственность перед своим народом, перед своим государством, перед своим прошлым, то — всё! Свободе писательского самовыражения наступит конец.
Руководство страны должно быть постоянно доступно журналистам. Представьте, если бы во время августовского путча 1991 года у дачи Горбачева в Форосе были журналисты. Они могли бы сфотографировать президента, опубликовать эти снимки — и весь мир увидел бы, что он здоров, а не болен, как официально заявляли путчисты.
Для русского человека справедливость — это всё. И пусть понятия «справедливость» нет ни в одном законе ни одной страны мира. Но в России справедливость — главный нравственный закон. Эта готовность к борьбе за справедливость была, есть и будет всегда в русском мире. И со строем — царским, коммунистическим и так далее — она абсолютно не связана. Это связано с нашим самосознанием.
Cлайд с цитатой