— Доброе утро, Рэймонд.
— Доброе утро, мисс Кейн.
— Что я тебе говорила насчёт вреда от курения сигарет? Дай сюда. [затягивается сигаретой и возвращает пареньку] — Спасибо. Расскажешь кому-нибудь, что видел меня, разнесу тебе башку.
— Чёрт. Проклятье! [парень обмочился от вида преобразившейся Чарли с винтовкой на взводе, и отбросил сигарету]
Меня зовут Саманта Кейн. Я так думаю. Вы можете не поверить, но я родилась восемь лет назад на пляже в Нью-Джерси. Я родилась уже взрослой, в одежде, которую не помнила. В кармане был ключ, без лица и без прошлого. Удачная метафора, но от этого мне не легче.
— Когда ты вернёшься?
— Глазом моргнуть не успеешь. Возьми; пусть свеча в твоем окне всегда горит для меня. Словно маяк в ночи. Ясно? Пусть она осветит мне дорогу домой.
— Ладно, я тебе верю. Ты — натренированная убийца. Я едва сдерживаюсь, чтобы не заржать. Значит, Саманта...
— Никогда не существовала. Как сказал Нэтэн, она полная фикция. Я придумала её. И теперь она исчезла раз и навсегда? Слава Богу. Посмотри на мой толстый зад. Что она сделала со мной? Сменим тему, лучше дай мне бутылку.
— Держи. Допивай. И что дальше? Что будем делать?
— Я свяжусь с Советом. Пройду инструктаж, выброшу восемь лет из головы и вернусь к работе. Твоё здоровье. Чин-чин! [ловко опрокидывает стопку текилы прокатив её ладонью вдоль губ]
— Пап, мама такая странная, помнишь, ты подарил мне велосипед? Она позвонила в магазин узнать, не было ли там ограблений.
— Скажи ей, что я ворую в другом городе.
— Вот что, из всех рождественских маскарадов, которые я видела, этот — самый оригинальный.
— Сэм, три девчонки в роли трёх волхвов! Чего ты ожидала?
— А почему не парни?
— Думаю, они справились.
— Впервые вижу, чтобы Иосиф весь спектакль пялился на груди волхвов.
Привет, девочки. Кейтлин, помоги мне на кухне. Быстрее, а то я забыла, где она. Бам!
— Чёрт. Ненавижу ожидание, мать его.
— Простите. Вы всегда так ругаетесь?
— Вы, что, мормон?
— Именно, поэтому я только что выкурил целую пачку и выпил три водки с тоником... Я к тому, что когда мы познакомились, худшее, что вы могли сказать, так это: «Боже, у меня подгорели оладушки». Теперь же вы заходите в бар, и через 10 минут у матросов вянут уши.
Cлайд с цитатой