Только на телеграфе платят за слова, а не за дела.
Она могла довести своими выходками до бешенства, но в этом и была её своеобразная прелесть.
Только на телеграфе платят за слова, а не за дела.
Она могла довести своими выходками до бешенства, но в этом и была её своеобразная прелесть.
— Что я наделала?
— Ну... ты не убила меня, хотя могла. Я бы назвал это прогрессом.
— Я бы назвал это чудом.
Неправда ли, это очень по-женски — ударить три раза в лоб, а потом просить покарать.
— Маленькие пончики или вафли?
— Люцифер, нельзя воровать еду в полицейском участке.
— Или что? Меня поставят в угол, чтобы я подумал о своем поступке?
Положа руку на сердце, мне бы добрая половина собственных выходок не понравилась, причём настолько, что будь меня двое, в живых остался бы только один.