— Человек духовно растёт.
— Растёт, растёт. Так растёт, что его становится многовато: боюсь — скоро в квартире не поместится!
— Человек духовно растёт.
— Растёт, растёт. Так растёт, что его становится многовато: боюсь — скоро в квартире не поместится!
— Посмотри на себя, Кузнецов, ты превратился в типичного обывателя, тебя не интересует ничто, кроме хоккея.
— Чего же ты от меня хочешь?
— Да пойми же ты наконец, что преступно так жить! Раньше мы хотя бы ссорились… А теперь в нашей жизни абсолютно ничего не происходит!..
— А что, собственно, должно, происходить?
— Не знаю... Что-нибудь. У всех же что-нибудь происходит! Пашка с Ириной подали на развод, у Гарика с Натальей сгорела дача, Борис сломал ногу, Светка похоронила бабушку. Ну люди же живут полнокровной жизнью!
— Если хочешь, можем кокнуть люстру. Я думаю, это нас освежит!
— Не слишком ли Вы себе позволяете, Харитон Игнатьевич? Чуть руку не вывихнули!
— Простите, Елизавета Антоновна, сам не знаю, как это вышло? Верите, сроду мухи не обидел!
— Ну про мух я уже слышала, с мухами Вы более деликатны, очевидно, на людей это не распространяется!
— Кузнецов! Кузнецов, уже одиннадцать!
— Не может быть! В чью пользу?!
— Одиннадцать часов!
Весь этот хлам давит мне на психику! Чувствуешь себя в собственном доме, как на баррикадах, понимаешь, постоянное желание залечь и отстреливаться!
— Ну а чё ж, Валюх? Я хоть на ипподром, хоть куда, но лично я пошёл бы в зал Чайковского!
— Куда бы ты пошёл бы?
— В зал Чайковского!
— Тянет?
— Ещё как!
— Ну что ж, Харитон, вообще-то, я против музыки ничего против не имею. Сам даже когда-то учился, играл на рояле, на школьных вечерах выступал. Какие-то свои любимые композиторы есть — Пахмутова, скажем там, Бабаджанян...
— Ну, Валюха, ты ж в Москве живёшь, везде бываешь, всё видишь, а я человек неизбалованный, мне бы Генделя послушать!
— Кого?
— Генделя! Георга Фридриха!
Радищев — не писатель, он — родоначальник и основоположник. С него начинается длинная цепочка российского диссидентства. Радищев родил декабристов, декабристы — Герцена, тот разбудил Ленина, Ленин — Сталина, Сталин — Хрущева, от которого произошёл академик Сахаров.
— Нонночка, часы переводили четыре месяца назад!
— Вот я тогда и не перевела...
— Ну... Можешь уже и не переводить, что зря-то дорогие часы просто так переводить...
— Чарли влюбился в меня, Патрик. Это так в его стиле.
— Да ладно, Чарли?
— Я стараюсь перестать.
— Фиксирую впереди нас остатки мощной энергии. Я думаю, это ловушка.
— Эй, да что может случиться?
— Что такое, людишки? Нервы сдают? Я вас жду.
— Куда он всё время убегает? Мы его чем-то обидели?
— Паразиты! Сколько вас надо уничтожить, чтобы вы знали своё место?