Когда говоришь сам с собой, слушать гораздо приятнее, чем говорить.
Коммуникация переоценена. Час одиночества продуктивнее недели разговоров.
Когда говоришь сам с собой, слушать гораздо приятнее, чем говорить.
Получив двугривенный, Иона долго глядит вслед гулякам, исчезающим в темном подъезде. Опять он одинок, и опять наступает для него тишина... Утихшая ненадолго тоска появляется вновь и распирает грудь еще с большей силой. Глаза Ионы тревожно и мученически бегают по толпам, снующим по обе стороны улицы: не найдется ли из этих тысяч людей хоть один, который выслушал бы его? Но толпы бегут, не замечая ни его, ни тоски... Тоска громадная, не знающая границ. Лопни грудь Ионы и вылейся из нее тоска, так она бы, кажется, весь свет залила, но, тем не менее, ее не видно. Она сумела поместиться в такую ничтожную скорлупу, что ее не увидишь днем с огнем...
Иона видит дворника с кульком и решает заговорить с ним.
— Милый, который теперь час будет? — спрашивает он.
— Десятый... Чего же стал здесь? Проезжай!
У тебя чудесная привычка разговаривать с собой. Это потому что никто не хочет с тобой говорить?
Кто жил в уединении, знает, до какой степени человеческой природе свойствен монолог.
Говорите со мной. О себе. Обо мне.
О разумном. О добром. О вечном.
О терактах на острове Пасхи. О сне.
О проблемах шотландских овечек.
И пускай — ни о чём. И пускай — болтовня.
Лишь бы паузы долго не висли.
Отвлекайте меня, не бросайте меня
На съедение собственным мыслям.
Прикоснитесь коленом, локтём и плечом,
Пусть тепло просочится сквозь свитер.
И пускай не спросила я вас ни о чём,
Всё равно, всё равно — говорите.
О пингвинах, о страусах, о голубях,
О дождях, о зонтах и о лужах...
Я не просто — ушами, я — через себя
Буду слушать вас, слушать и слушать.
Говорите со мной о больших городах.
Говорите подолгу и часто...
Тишину можно вынести только тогда,
Когда ты или мёртв, или счастлив.
Самое ужасное в передачах — не то, что в них слишком много рекламы, просто все остальное — это только промежутки между рекламой. И от всего исходит что-то отвратительное, какое-то наглое презрение. Ни один кадр не оставляет тебя в покое. Все чего-то хотят.
Сначала заставьте вашего собеседника страстно чего-то пожелать. Тот, кто сможет это сделать, завоюет весь мир, а кто не сможет – останется в одиночестве!
Разговор вслух наедине с собой производит впечатление диалога с Богом, которого мы носим в себе.
Будучи нелюдимым и вместе с тем словоохотливым, не желая никого видеть, но испытывать потребность поговорить с кем-нибудь, он выходил из затруднения, беседуя сам с собою.