Dragon Age: Inquisition

Настырность порой лучше безупречности. Мне нравятся те герои, что ищут свой предел, сколько бы они ни проигрывали. Легко быть храбрецом, когда все время выигрываешь и все идет по-твоему. В этом нет ничего великого.

0.00

Другие цитаты по теме

— Ты не скучаешь по жизни под землей? По зову Камня?

— Не-а. Чем бы там ни был этот Камень с заглавной буквы, его уже не было, когда я появился на свет.

— Но... может быть, ты все равно скучаешь?

— Как можно скучать по тому, чего никогда не знал? Ну ладно, предположим, у меня было бы это чувство, связь с Камнем. Спрашивается, чего бы мне это стоило? Потерял бы я друзей наверху? Перестал бы рассказывать истории? Мне нравится быть собой. А если захочется песен — пойду в таверну.

— Звучит мудро.

— Что, серьёзно? «Мечи и щиты»? Где откопала-то хоть? На дне бочонка в Пыльном городе?

— Я вела расследование! Хотела... узнать побольше о Защитнице.

— О Защитнице я совсем другую книжку написал. Может, помнишь? Ты ещё нож в неё засадила когда-то.

— Ту я целых два раза прочитала.

— Вот такие драки я люблю.

— Серьезно?

— На Сегероне я каждый день ожидал кинжала в спину. Смотришь и думаешь: вон та жительница — не за имперцев ли? Или просто испугалась, оказавшись меж двух огней? А здесь у всех негодяев, считай, опознавательные знаки. Гораздо легче!

— Да, есть в этом удобство, согласен.

Если не можешь быть безупречным — а кто может? — будь ярким. Никто не заметит разницы.

— Я правильно понимаю, Варрик, что вы знали отступника, взорвавшего киркволлскую церковь?

— К сожалению, да.

— Чего же он надеялся добиться своим безумным поступком?

— В точности того, чего добился: чтобы мирные люди бросились убивать друг друга.

— Я так полагаю, на Венец зимы вы ему подарки больше не шлете?

— Как сказать. Горящий мешок навоза бронто можно считать подарком?

— Только если он с шелковой ленточкой, цветик мой.

— Ну же Варрик, просто ответь на вопрос.

— Моя матушка дурачков не растила. Посверкунчик. И не подумаю в это лезть.

— Есть же у тебя какое-то мнение! И ты гном! Совершенно непредвзят, можешь рассудить.

— Да хоть всё золото Орзаммара пообещай, не буду я отвечать на вопрос, какой маг в Инквизиции лучше всех одевается.

— Я слыхал, твои книги очень популярны, мастер Тетрас.

— Не жалуюсь.

— Искренне за тебя рад.

— Правда? А где же сарказм, где взгляд свысока?

— Мы живем в темное и недоброе время, дитя Камня. Почти все, во что народы верили, рухнуло. Если у тебя получается подарить им покой в мирах между страниц, ты уже делаешь больше, чем прочие.

— Кассандра до сих пор с тобой не разговаривает?

— Не знаю. Если и получится вернуть ее доверие, то явно не сразу.

— Да уж, вранья она терпеть не может. Но тебе она хотя бы кинжал в книгу не вонзила.

— Ты хотел сказать «в спину»?

— Нет, друг мой, в книгу. Именно в книгу.

— А Хоук выше, чем я думала.

— Дай угадаю: это первое, что ты ей сказала?

— Ну, не первое...

— Вот что, Искательница. Когда в следующий раз будешь, грозя ножом, из меня вытягивать историю, специально сделаю героя повыше.

— Как-то раз в Тени я увидел воспоминания человека, жившего в одиночестве на острове. Все его соплеменники умерли: кто-то от болезни, кого-то растерзали звери. Его жена скончалась при родах. Уцелел он один. Он мог бы попытаться выбраться, найти новую землю, новый народ. Но он остался. Каждый день он выходил на рыбалку в утлом судёнышке, а по ночам пил сидр и смотрел на звёзды.

— Ну, бывает и хуже.

— Как можно радоваться жизни, заранее сдавшись и зная, что с тобой уйдет всё? Как можно не пытаться бороться?

— Наверное, всё зависит от качества сидра.

— Наверное. Но, выходит, тебя устраивает греться на солнышке, задумываясь о том, кем ты мог быть? Не пытаясь бороться?

— Ты все не так понимаешь, Смеюн. Это и есть борьба.

— Безвольно принимать свою участь — это борьба?

— В твоей истории про рыбака, который смотрел на звезды... Ты считаешь, что он сдался, да?

— Да.

— Но ведь он продолжал жить. Он всё потерял, но по-прежнему вставал по утра. Он добывал себе пищу, даже оставшись один. Таков мир. Ты строишь — он разрушает. Все, что у тебя есть, он когда-нибудь заберет. Все уходит. Выбор только в том, опустить ли руки в ожидании смерти или продолжать путь. Он продолжал путь. Если и можно достойно ответить миру, то только так.

— Хорошо сказано. Возможно, я ошибался.