Вся земля горит огнем, решающий день настал,
Все мы с нетерпеньем ждем второй приход Христа,
Наступил Апокалипсис, открылись адские врата,
Вавилонская блудница не искусит Христа.
А кто победит — они или мы?
Архангелы света, иль демоны тьмы?
До тех пор продлится Святая война,
Пока не подружат Бог и сатана.
Лyчше молодым любить,
А не воевать, не yбивать,
Hе цевье, а pyки девичьи
В pyках деpжать.
Пyля пpосвистит пpонзительно,
АКМ стpочит пpезpительно -
Плевать! Плевать, на всё плевать!
Кто подошла ко мне так резко
И так незаметно?
Это моя смерть!
Кто ложится на меня
И давит мне на грудь?
Это моя смерть!
Кто носит черный галстук
И черные перчатки?
Это моя смерть!
Кто подверг меня беспамятству
И ничегоневиденью?
Это моя смерть!
Не пугайся, дорогая, у меня на шее кровь!
Что со мною, я не знаю, ты мне воду приготовь,
Ночью на лесном погосте из могилы на меня,
Что-то кинулась и шею прокусила та херня.
Я принёс чеснок и свечи, положи их на стол,
Я принёс святую воду и осиновый кол,
Твои слёзы не помогут, не дрожи, кол возьми,
Если я приду другим, ты им сердце мне проткни.
От нее не убежать, от нее нельзя дышать!
Я возьму велосипед и отправлюсь на тот свет,
Ну я пошел. Ну я пошел...
Кто разрешил практиковаться
На моем трупе?
Это моя смерть!
Кто помог могильщикам
Заработать по червонцу?
Это моя смерть!
Кто вынудил мою родню
Заказывать ограду?
Это моя смерть!
Кто заставил меня лечь
Костылями на восток?
Это моя смерть!
Я не знаю, что случилось,
Но трясёт меня и жарко в груди,
Я не знаю, что случилось,
Но мне кажется, что смерть впереди,
Ведь меня укусил вампир.
Я сидел неподвижно, пытаясь овладеть положением. «Я никогда больше не увижу её», — сказал я, проникаясь, под впечатлением тревоги и растерянности, особым вниманием к слову «никогда». Оно выражало запрет, тайну, насилие и тысячу причин своего появления. Весь «я» был собран в этом одном слове. Я сам, своей жизнью вызвал его, тщательно обеспечив ему живучесть, силу и неотразимость, а Визи оставалось только произнести его письменно, чтобы, вспыхнув чёрным огнём, стало оно моим законом, и законом неумолимым. Я представил себя прожившим миллионы столетий, механически обыскивающим земной шар в поисках Визи, уже зная на нём каждый вершок воды и материка, — механически, как рука шарит в пустом кармане потерянную монету, вспоминая скорее её прикосновение, чем надеясь произвести чудо, и видел, что «никогда» смеётся даже над бесконечностью.
Как же не быть мне Степным волком и жалким отшельником в мире, ни одной цели которого я не разделяю, ни одна радость которого меня не волнует!
— Ты, главное, смотри, Семен. Смотри и запоминай, потому что завтра может быть уже всё совсем другое, другие правила, другие люди.
— Намёк на то, что каждый вечер уникален по-своему?
— Да! Кого-то завтра можешь не увидеть, кто-то не обратит на тебя внимания, у кого-то прибавится проблем, а кто-то решит их. Жизнь, Семён. Вот моё увлечение!
— И всё? Жизнь?
— Да. Когда ты видишь происходящее, понимаешь его и можешь создать условия — ты чувствуешь, что делаешь нечто хорошее.
— Намекаешь на подметание площади?
— Ты можешь сказать и так, если хочешь.
— Не приходило в голову, что всё однажды закончится? Сколько тебе, семнадцать? В следующем году уже не пустят.
— Это никогда не закончится, понимаешь? Пока человеку не всё равно — Филька, черт, пляши — мы будем продолжать помогать друг другу улыбаться чуточку счастливее.
— Однажды может стать всё равно.
— Всем подряд? Мне очень тяжело представить себе такое. Но даже если вся вселенная ожесточится, в сердце человека всегда найдется немного тепла. Даже в твоём, Семён. Однажды ты поймешь, только это по-настоящему и имеет значение.
— В какой момент, по-вашему, женщина чувствует, что любовь прошла?
— Когда становится скучно, до дрожи скучно, холодно и неуютно, надо бежать. Оставшись, разрушишь себя изнутри и причинишь боль партнеру, потому что он не может не замечать, не чувствовать. Или войдешь во вкус, полюбишь мучиться или мучить, что не лучше.
Cлайд с цитатой