Лев Николаевич пересказывал мне свой спор с одним ленинградским скульптором.
— Он мне говорит: «Вы как интеллигентный человек обязаны…» А я ему отвечаю: «Я человек не интеллигентный. Интеллигентный человек — это человек слабо образованный и сострадающий народу. Я образован хорошо и народу не сострадаю».
С моей точки зрения, произошло перерождение очень серьёзное в советское время... Слово «интеллигенция» осталось, смысл потерялся. Потому что в тот момент, когда этот слой вместо того, чтобы быть мыслящим, то есть умом нации, сказал, что он будет совестью нации, вот в этот момент «крышка захлопнулась» над ними. И отсюда многочисленные потом ответы, которые приписывают разным людям: «Вы интеллигент? — Да нет, у меня есть профессия и я Родину люблю...»
Как-то Лев Николаевич Гумилев в беседе нелестно говорил об интеллигенции, и журналистка сказала:
— Лев Николаевич, как Вы можете так говорить, Вы же интеллигентный человек!
И он ответил:
— Ну, какой же я интеллигент — у меня профессия есть, и я Родину люблю!
Интеллигентность — способность убрать с чужих глаз долой все плохое и выставить напоказ все хорошее.
У интеллигенции всегда были проблемы, чтобы попасть в кабинет с незапертой дверью, как будто бы вся смелость ума уходила в исследовательскую деятельность и ни капли не оставалось на социальную жизнь.
Интеллигент — это тот, у кого ума больше, чем умения, знаний больше, чем ума, сведений больше, чем знаний, а амбиций больше, чем всего перечисленного…
Нация, которая не ценит интеллигентности, обречена на гибель. История русской интеллигенции есть история русской мысли.
Интеллигент — образованный человек, имеющий склонность к мечтательности и питающий отвращение к труду. В России интеллигентом может стать каждый.
Наша интеллигенция давным-давно расслоилась на две части. Меньшая её часть всё ещё героически остается интеллигенцией в старом русском смысле этого слова, а большая её часть превратилась в эндургенцию. Внутри самой эндургенции можно разглядеть три типа: либеральная эндургенция, патриотическая эндургенция и правительствующая эндургенция. Либеральная эндургенция обычно плохо работает, полагая, что, плохо работая в своей области, она тем самым хорошо работает на демократическое будущее. Понимает демократию как полное подчинение всех её образу мыслей. Глядя на просторы родины чудесной, нередко впадают в уныние, представляя грандиозный объём работ предстоящей либерализации. Однако при наличии взятки легко взбадриваются и чётко выполняют порученное им дело. Берут с оттенком собирания средств в фонд борьбы за демократию. Патриотическая эндургенция считает своим долгом все беды страны сваливать на представителей других наций. Однако при наличии взятки быстро взбадривается и довольно сносно выполняет порученное дело. Берёт с намёком собирания средств на алтарь отечества. Судя по размерам взяток — алтарь в плачевном состоянии. Правительствующая эндургенция. Работает плохо, считая, что любовь к правительству отнимает столько сил, что ни о какой серьёзной работе не может быть и речи. Глядя на просторы родины чудесной, иногда впадает в уныние, представляя, сколько инакомыслящих может скрываться на такой огромной территории. Однако при наличии взятки легко утешается и довольно чётко выполняет порученное дело. Одинаково берёт как в том, так и в ином виде. Берёт с оттенком помощи вечно борющемуся Вьетнаму. Любимое занятие — рассказывать, а если под рукой карта, и показывать, сколько иностранных государств могло бы вместиться на просторах родины чудесной.
Интеллигент всё-таки — это человек, который в первую очередь сомневается, и не стесняется своих сомнений и высказывания своей точки зрения, и ни в коем случае не лакей.
Cлайд с цитатой