– Я не хочу в замок. Там же его Высочество Невменяемость.
– Отнесись к нему снисходительно.
– Я? К Принцу? Так у вас всё устроено?
– Я не хочу в замок. Там же его Высочество Невменяемость.
– Отнесись к нему снисходительно.
– Я? К Принцу? Так у вас всё устроено?
– Так вот, им попадет, потому что они подвергли твою жизнь опасности, – вернулся Ансельм к вопросу Флоренс. – Новенькие, – и опять это слово не далось ему легко, – появляются в Поднебесье только в сопровождении нетронутых. То есть таких, как я. А так как ты была с гномами, то фермер вполне правомерно испугался. Он мог убить вас, и никто бы его не осудил.
– Гостеприимный народ, – прокомментировала Флоренс, отставляя плошку с кашей в сторону.
– Ты на самом деле меня любишь?
– На самом-самом деле, которое только может быть самое.
— Что ты ей сказала? – попеременно спрашивали ее гномы, когда они шли дальше.
— Сказала, что меня не будет какое-то время в городе. Сказала, что со мной вроде все в порядке. И сказала, что люблю ее, — призналась Флоренс.
— Что? – хором возмутились малыши у нее на руках. – Ты не сказала ей главного! Где ты!
— По крайней мере, я и не соврала! – в тон им ответила Флоренс.
— Так в вашем мире выглядит правда? – фыркнул один и отвернулся.
– Сейчас он страдает. То, каким он видит себя и то, как относятся к нему окружающие, сильно не совпадает друг с другом. И он обижается и страдает. Ему больно. Естественное следствие гордыни.
– Вот бы кто меня в детстве предупреждал, что есть такие естественные следствия.
– Так, где мои друзья? – спросила Флоренс, когда за Аделардом захлопнулись тяжелые двери.
Младший бакалавр чуть повернулся, указывая рукой в угол.
Там, дрожа и сминая колпаки в маленьких пухлых ручках, стояли Феррум и Магнум. Вид у обоих был достаточно жалкий.
– Железяки мои, – двинулась к ним Фло и без лишних слов подняла гномов на руки. – Ну, тихо – тихо, – успокаивала она их, чувствуя, что те продолжают дрожать у нее на руках. – Вы похудели, что ли от страха? Весите легче, чем вчера. Или я соскучилась…
Любишь кого-то не потому, что он верный и любить его безопасно. А потому что ты верный, и любовь твоя ни от чего не зависит.
Ну уж нет, увольте! Я слишком много ошибалась, – безапелляционно заявила она. – Я предпочту прощать ошибки другим, чем платить за свои. Так ведь можно и не расплатиться.
– Прекрасно! А что вообще обычно загадывают новенькие в таком случае? – спросила Флоренс.
– Фредерик захотел увидеть волшебство, Гемма попросила нескончаемый гардероб красивых платьев, – ответил Ансельм.
– Нескончаемый гардероб? – переспросила Флоренс, скривив рот.
– Мне было тринадцать, – сказала Гемма в своё оправдание.
– По тебе совершенно незаметно, что ты страдаешь.
– А разве такое должно быть заметно в человеке?