Есть вещи, стоящие выше понимания самого умного человека и для коих язык человеческий, ограниченный людскими идеями и ощущениями, совершенно не имеет выражения.
Уста – ворота ума. Если держать их открытыми, ум ускользнет наружу. Воображение – ноги ума. Если его не обуздать, оно уведет ум с правильного пути.
«Уж слишком умными ты их считаешь!» – в горячке спора бросила она ему. «По себе сужу, – холодно ответил брат. – Так вернее».
Темные очки, может, и добавляют комфорта, но при этом скрывают один из самых простых способов раскусить собеседника. Люди могут лгать любой частью своего тела, но глазами никогда, потому что временами вы видите правду не в том, о чём говорят глаза собеседника, а в том, что они скрывают. Можно сделать много выводов из того, что человек пытается что-то от вас скрыть.
Обаяние – непринужденность чувств, так же как грация – непринужденность движения, а остроумие непринужденность ума.
Находясь под таким сильным давлением бессознательной потребности верить в свою божественность, он не имел контакта со своим внутренним чувством. Таким образом, Хол не мог знать себя настолько хорошо, чтобы правильно слышать других. Единственным способом, который позволял Холу понимать окружающее и эффективно взаимодействовать с ним, было радикальное сокращение его мира. Так, он сосредоточился на внешнем, на поведении, на поверхностном. Отрицал сферу субъективного, прятался от своей человеческой ограниченности. Он сузил свой мир до размеров, которыми можно было управлять, но при этом потерял способность руководить своими эмоциями и взаимоотношениями с людьми. Хол, как и многие из нас, был убежден, что незнание — это неудача, недостаток чего-либо, противоположность знанию. Когда он пришел к признанию своей ограниченности, то понял, что незнание фактически является частью опыта познания. Только гении и идиоты (странная параллель!) не понимают пределов своего знания. Мы — конечные и смертные — сознаем, что не можем знать все, и вынуждены учитывать, что всегда существует нечто, ускользающее от рассмотрения. По мере накопления все большего и большего знания мы также накапливаем осознание своей невежественности во многих и многих областях. Хол по-прежнему с охотой учится, но он сбросил ужасный груз попыток сначала узнать достаточно, а потом уже действовать. Если бы мы действительно знали достаточно, мы смогли бы доверить все машинам. Как обнаружила Дженнифер, люди требуются как раз в таких ситуациях, когда решения должны приниматься без достаточного знания, — в большинстве по-настоящему важных жизненных ситуаций. Холу необходимо было отрицать свою ограниченность. Ограничения означали для него смерть и несовершенство. Он добросовестно пытался узнать все о своей профессиональной области. Пытался быть готовым к тому, чтобы помочь любому, кто обратится к нему за консультацией. Пытался заставить себя сделать все возможное. Достиг потрясающих успехов, но внутренне погибал от того, что заставлял себя делать больше, чем мог сделать человек. Он был вне себя от гнева на своего сына, который ясно демонстрировал, что больше не считает Хола всезнающим и всемогущим. Открытие Холом своего внутреннего чувства и принятие своей ограниченности освободило его от невыносимого груза ответственности и вины. Он позволил себе стать просто человеком — ранимым, способным ошибиться. Позволил себе кричать от ярости, осознав свои потери. А потом Хол начал жить своей собственной жизнью и экспериментировать с изменениями в своем бытии. Хол понял, что бог обречен на статичное существование самим фактом своего всезнания и всемогущества.
В мире развелось столько дураков, что демонстрировать свой ум скоро станет совершенно неприлично.
Язык — отражение человека. Не нужно даже поступков: через одну только живую речь можно узнать сущность собеседника, что он скрывает, о чем замышляет.
Cлайд с цитатой