Шестидесятилетняя Манька, родоначальница слободских бандитов, вложив два пальца в рот, свистнула так пронзительно, что ее соседи покачнулись.
— Маня, вы не на работе, — заметил ей Беня, — холодно-кровней, Маня…
— Почтение вам, мадам Шнейвейс, и добрый день. Вот вы уехали по делам и набросили мне на руки голодного ребенка...
— Цыть, мурло, кто это разевает там рот в моем окне?
Нельзя провести всю жизнь играючи, вот почему мы работаем, хоть и не хотим! Мы хотим отдохнуть, но не можем, ведь это — работа! Отчаяние, что мы чувствуем по субботам, только расслабившись, вот это — работа! Когда проснувшись, ты не хочешь никуда идти... Вот это работа!!
— Извините, что задержался. Всё в полном ажуре.
— Ну как, позвонили?
— Докладываю: Горэнерго не отвечает, Вас, как мне сказали, на работе почему-то нет! Дальше: принёс сдачу, высшей кондиции...
— Эту сдачу возьмите себе, я не пью!
— Что Вы говорите? Бывает...
Во время налета, в ту грозную ночь, когда мычали подкалываемые коровы, и телки скользили в материнской крови, когда факелы плясали, как черные девы, и бабы-молочницы шарахались и визжали под дулами дружелюбных браунингов, — в ту грозную ночь во двор выбежала в вырезной рубашке дочь старика Эйхбаума — Циля. И победа Короля стала его поражением.
Cлайд с цитатой