— Она не просто оборотень... — всё намного хуже...
— То есть?
— Она женщина, — замогильно пояснил колдун. — А это неизлечимо никакими эликсирами...
— Она не просто оборотень... — всё намного хуже...
— То есть?
— Она женщина, — замогильно пояснил колдун. — А это неизлечимо никакими эликсирами...
Выражение «невинная дева» из старинных летописей подразумевало чистую душой женщину, обычно монашку или слегка блаженную, а вовсе не ее личную жизнь!
— Верес, я тебе когда-нибудь говорила, что ты наглый, надменный и невыносимый тип?
— Раз двадцать. Но если это доставит тебе удовольствие — можешь повторить еще разок, я охотно послушаю!
Ну, что это за глупое женское стремление нравиться всем мужчинам без исключения, даже врагам? Терпеть его не могу... но и перебороть не получается.
— Время? Место?! Колдун, тебе мозги, а не кости лечить надо! Ты, между прочим, не в королевском дворце за пятью оградами отлеживался, а у оборотня в логове концы отдавал!
— Я это и имею в виду, — спокойно подтвердил Верес. — Если уж хуже быть не может, значит, можно смело надеяться на лучшее! Дай еще один пирожок, а?
Мы, женщины, привыкли расплачиваться болью. за становление девушкой, женщиной, матерью... И если согласны с этой ценой, значит, считаем ее достойным товаром.
... Ей отмерено время
Между светом и тьмою…
Непосильное бремя –
Оставаться собою,
Быть ни тем и ни этой
Но обоими сразу,
Ни живой, ни отпетой,
Лишь по сердца приказу
Поступать. Даже если
Разорвут его в клочья
Те, кто день славят песней
Те, кто шастают ночью.
Мало тех, кто поймут
Сумрак... Тех, кто поверят -
Он не враг, и ведут
В обе стороны двери...
…Кем — не знаю ответа -
Суждено ей когда-то
Стать? Весенним рассветом -
Или зимним закатом?
... единственным ярким пятном был жизнерадостный плакат в розовых тонах и надпись сверху: «Беременность — естественное состояние женщины». Выходит, до сих пор я пребывала в неестественном?!
Боги, как же я это ненавижу! Раз за разом сжигать за собой с таким трудом наведенные мосты и уходить под стонущий треск рушащихся в пламяни опор, делая вид, что там, за спиной, ничего не было, и всё, кроме жизни, наживное...