Люблю преданность сфинксов. По скандинавским легендам, по китайским, забавно, тоже – хульдры и лисы влюбляются только раз. И только в богов, но это такая любовь. No pressure in the world could break it, not even God himself. И они делают – не болтают, не чахнут, не страдают, но делают. И сфинксы бесстрашны, даже умирая от страха, они будут нырять за вами, умирая даже, они наслаждаются.
Неправильные вопросы, Фефа, вы задаете.
Неправильные.
Это не «меняет ли любовь кристаллические решетки?».
Меняет.
А если у тебя не сменит, тварь, так сдохнешь в аду собственного отчаяния,
само существование становится тогда пыткой.
Что жизнь, что смерть медленно, по кусочкам
крохотным,
наживую
распиливают агонизирующие остатки
тех,
кто не утрудил себя изменениями,
когда я по божественной доброте
вдруг даю шанс.
Меняет ли любовь….
Да.
Когда мне надо – меняет.
Вопрос, Фефа, не в том.
Может ли любовь помочь марионеткам излечить кукловода?
Люди, живущие из страха, не способные на любовь и зрячесть, будут везде наталкиваться на сталь, потому что иное отношение к ним неэффективно. Люди, способные на любовь и зрячесть, в ком угодно разбудят к себе живое отношение.
О, зайка,
счастье тебя украшает
лучше любых монист,
лучше любой фигуры:
неотразимы
счастливые люди.
Ты уколешься столько раз,
сколько тебе
необходимо.
Но я буду с тобой,
серебристая душа моя.
И ты будешь знать,
что ничего не страшно,
пока создатель пляшет
свои пьяные счастьем
пляски
в некукольном
сердце
твоём.
Любовь – не подарок божий –
математика и работа,
красноречие и муштра,
в них и сорняка
не выползет
без тебя,
без того,
чтобы ты его там посеял.
Я люблю тебя всем штормовым ветром вселенной этой, а возможно – всех.
Я дам тебе настолько больше, чем гуманоидное сочленение тел.
Кровь от крови моей.
Так и быть, я выпью душу твою,
как пью от родников лесных.
Крепче, чем смерть, любовь.
Одна – возрождает.
Двуличие – это всегда плохо. Двуличие и лицемерие в первую очередь показывают вам, насколько вы жалки и бесхребетны, насколько вы неспособны ни за что в вашем мире встать. Это просто показывает, что у вас нет никакой тверди под ногами.
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.
Я хочу прикоснуться к тебе... Взять за руку и нежно, осторожно обнять... Но между нами препятствие, которое так просто не преодолеть.
Cлайд с цитатой