Милорад Павич. Хазарский словарь

Другие цитаты по теме

Каждый из нас выводит гулять свою мысль впереди себя, как обезьянку на поводке. Когда читаешь, имеешь дело с двумя такими обезьянками: одной своей и одной чужой. Или, что еще хуже, с одной обезьянкой и одной гиеной. Вот и смотри, чем кого накормить. Ведь вкусы у них разные...

Мы забываем свои исполнившиеся желания, но чтобы желать — надо стать слабым, чтобы чувствовать — закрыть глаза и уши. Лишь в сказке наказанием за исполнившиеся желания бывает потеря воспоминаний. В жизни — наградой за потерю памяти служат желания.

Скажи, прочитав книгу, ставшую тебе другом, ты не мечтал порой забыть ее — и прочитать заново? Тебе не приходилось водить друзей в кино на фильм, который уже видел — и наслаждаться их восторгом?

Ты ценил то, что давалось легко — или то, что достигалось трудом? Жажда сильнее в пустыне. Сила наполнена слабостью. И ее имя — равнодушие. Лишь слабому интересна борьба!

Ваши мысли влияют на вашу физиологию, ваши чувства влияют на мысли.

Не трепите меня мысли грустные,

Не любите меня губы сладкие.

Отпустите меня мои чувства: сaro mio развратные

И не бейте любовь мою хрупкую.

Не хватайте холодными пальцами,

Замолчите хотя б на минутку вы,

Чтоб со мною остался.

Дома больше всего похожи на книги: столько их вокруг, а лишь в некоторые из них заглянешь, и ещё меньше тех, куда зайдёшь в гости или остановишься в них надолго.

Что бывают на свете лишние мысли, лишняя совесть, лишние чувства — об этом, ещё живучи на воле, вобла слышала. И никогда, признаться, не завидовала тем, которые такими излишками обладали.

— Почему ты рисковала собой из-за кошки?

Мне стало его бесконечно жаль, и я попыталась объяснить:

— Потому, что хуже сердечной недостаточности может быть только недостаток сердечности. Когда могут без вреда для себя бескорыстно помочь — помогают и не смотрят, кто перед тобой: человек или зверь. Состраданию научиться нельзя. Оно либо есть, или его нет. И знаешь… — Помолчала и продолжила, собравшись с мыслями: — Мне жаль существо, лишенное чувств. Это кукла, безжизненный манекен, говорящая марионетка.

Шапка — это улей для человеческих мыслей, — уверял он, нахваливая свой товар. — Тот, кто наденет чужую шапку, узнает мысли ее бывшего владельца, потому что мысли по-прежнему роятся в ней, просто их мед теперь собирает кто-то другой.

Более тридцати лет я был поваром, день за днем я готовил и наконец приготовил то блюдо, каким я стал; я сам был пекарем и тестом, я сам из себя замесил такой хлеб, какой хотел...

В тот момент во мне родилось незнакомое чувство. Образ, который так сильно отличается от меня настоящей. Я увидела совершенно другого человека на поверхности холста, созданного этим человеком, его руками и глазами.

Мои поступки могли бы разрушить меня саму, если бы не он... мой Создатель.

И это обновляет меня, делает настоящей.