Горе, что превращается в смех, по выяснении истины.
Ностальгия обрушилась на него, не успел он понять, что происходит. Она опутала его, как плети ежевики.
Горе, что превращается в смех, по выяснении истины.
Ностальгия обрушилась на него, не успел он понять, что происходит. Она опутала его, как плети ежевики.
Даже самый скучный и неинтересный герой станет больше похож на человека, если подарить ему любимое существо. Ребенка, возлюбленного или хотя бы собаку.
Нельзя тосковать по тому, чего никогда не было. И все же не мог избавиться от ощущения, будто нечто безнадежно потеряно, безнадежно неправильно.
Я не знаю, как его утешить, да думаю, он и не нуждается в моих словах утешения. Ему просто хочется высказаться. Не желая оскорблять его горе штампами, я промолчала.
Я ж про настоящие путешествия, сынок. Не про всякую чушь из туристских брошюр. Парижский Новый мост ранним утром, когда никого нету, одни бродяги выползают из под мостов и из метро, а солнце отражается в воде. Нью Йорк, Центральный парк весной. Рим. Остров Вознесения. Перебраться через итальянские Альпы на ослике. Уплыть с Крита на каике зеленщика. Пересечь Гималаи пешком. Есть рис с листьев в храме Ганеши. Попасть в шторм у берегов Новой Гвинеи. Встретить весну в Москве, когда целая зима собачьего говна из-под талого снега лезет.
– Но я не могу…
«Нету такого слова, сынок, во как, – сказал голос – Нету такого слова».
Словно в лондонском рассвете готова была распахнуться дверь в иной мир, где все еще может быть.
Говорят, первый шаг — принять и смириться. А потом отпустить — это и станет началом исцеления.