Когда его спрашивают, чем он объясняет такой впечатляющий триумф, он отвечает: «Обычным везением. – Он лукаво улыбается нашему корреспонденту. – И конечно, капелькой волшебства».
Кусочки утраченного времени, когда люди еще верили в волшебство и половины мира не было на картах.
– Где волшебство, я вас спрашиваю? – поинтересовался он. – Где ковры-самолеты, и гаитянское вуду, и одинокие стрелки, и обнаженные леди, привязанные к железнодорожным путям? Где индейские следопыты, и четверорукие богини, и пираты, и гигантские обезьяны? Где, черт побери, космические пришельцы?
... Боялся, что, если остановится хоть на секунду, утратит движущую силу и вяло плюхнется обратно в старую жизнь.
Даже самый скучный и неинтересный герой станет больше похож на человека, если подарить ему любимое существо. Ребенка, возлюбленного или хотя бы собаку.
Каждый день он просыпался в ожидании, что все изменится, но каждое утро ничем не отличалось от предыдущего.
Он скучал по кино и театрам Лондона, по музыкальным магазинам, галереям, музеям. Он скучал по людям. Ему не хватало привычной лондонской речи, шума машин, запахов.
Я ж про настоящие путешествия, сынок. Не про всякую чушь из туристских брошюр. Парижский Новый мост ранним утром, когда никого нету, одни бродяги выползают из под мостов и из метро, а солнце отражается в воде. Нью Йорк, Центральный парк весной. Рим. Остров Вознесения. Перебраться через итальянские Альпы на ослике. Уплыть с Крита на каике зеленщика. Пересечь Гималаи пешком. Есть рис с листьев в храме Ганеши. Попасть в шторм у берегов Новой Гвинеи. Встретить весну в Москве, когда целая зима собачьего говна из-под талого снега лезет.
Ностальгия обрушилась на него, не успел он понять, что происходит. Она опутала его, как плети ежевики.
Нельзя тосковать по тому, чего никогда не было. И все же не мог избавиться от ощущения, будто нечто безнадежно потеряно, безнадежно неправильно.
Cлайд с цитатой