Есть в природе знак, святой и вещий,
Ярко обозначенный в веках!
Самая прекрасная из женщин —
Женщина с ребёнком на руках.
От любой напасти заклиная
(Ей-то уж добра не занимать!)
Нет, не Богоматерь, а земная,
Гордая возвышенная мать.
Все на свете метится следами
Сколько б ты ни вышагал путей,
Яблоня — украшена плодами,
Женщина — судьбой своих детей.
Счастливая доля единственного ребёнка: неважно, сколько ему лет, в кровати родителей всегда найдётся для него место.
Когда конец был уже близок, меня заботило только одно – быть рядом с мамой. А единственное, что, похоже, беспокоило отца, – это починить её часы.
Она живёт моей жизнью. Живёт моей радостью и моей печалью. Как если бы это она играла в футбол, а не я.
Рождение всегда было и будет простым и понятным чудом. Событием одновременно знакомым, и феноменальным. Длительным и мгновенным.
Даже в те дни, когда детство наше уже далеко, мать не оставляет нас своей нежностью: она больше не целует нас, наш, быть может, прежде времени увядший лоб не склоняется к ее коленям, она не убаюкивает нас своей песней, но душа наша всегда чувствует ее любовь.
Мадам Пильге положила руку ей на плечо; другой рукой она задёргивает тюлевую занавеску так, чтобы снизу их не заметили. Жизель видит, как маму сажают в чёрную машину. Ей хочется крикнуть: мама, я тебя люблю, я тебя всегда буду любить, ты самая лучшая из всех мам в мире. Но вслух говорить нельзя, и девочка изо всех сил думает об этом — такая неистовая любовь обязательно должна пронзить оконное стекло, долететь до матери. Она надеется, что мама там, на улице, слышит её слова, которые она еле слышно бормочет сквозь сжатые до боли зубы.
Через много лет после смерти матери я составил список всех случаев, когда она за меня постояла, и всех случаев, когда я не постоял за мать. Грустный дисбаланс. Почему дети требуют всего на свете от одного родителя, а другому все прощают?
И не важно, кто я сам, не важно, кто Вы сами
Главное, что эта песня нравится моей маме,
Нравится моей маме...
Cлайд с цитатой