Вечер с Владимиром Соловьёвым

Когда нам говорят: вы ненавидите США, вы — американофобы… Я в данном случае сочувствую США. Я признаю, что Америка — стратегический противник моей страны. Так было, есть, и к сожалению так будет. Но в данном случае, когда мы видим некий акт самоубийства начинающегося, я не собираюсь им помогать, но это вызывает странное чувство жалости даже к противнику. Потому что самоубийство оправдать ничем невозможно. Если человек склоняется к самоубийству, будет правильно остановить его. Что касается Америки — что ж, они получают то, к чему так стремились. Бойтесь своих желаний — они сбываются. А желания американцев сбываются. Только они не думали, что это может привести к проблемам для них самих. В конце концов сколько лет они боролись, чтобы стать единоличным геополитическим лидером в мире. Они стали им. Кому это принесло счастье? Может они продемонстрировали всему миру какую-то идеальную гармоничную модель управления? Нет. Может они осчастливили огромное количество народа? Нет. Они сделали меньшим количество войн? Нет. Меньше людей стало умирать? Нет. В конечном счете это ведет к деградации и разрушению их собственного авторитета. Авторитет, который у них был когда-то постепенно рассыпается. Эта деструкция дошла и до самих Штатов. Их отрицание истинных ценностей и утверждение анти-ценностей неизбежно приведет к внутренней коррозии. И мы это совершенно очевидно наблюдаем.

Другие цитаты по теме

В конечном итоге это приводит в материальной реальности к отрицанию самого себя и к саморазрушению. И мы видим, как огромные и вроде бы успешные супер-системы начинают шататься, сыпаться, хотя никто этого не ожидал. Люди отрекаются от памяти, от истории, готовы признать любую ахинею и идти за любым придурком, которого завтра объявят лже-Христом или лже-пророком. Эти якобы новые ценности в реальности ведут к суициду. Чего отец лжи и хочет. Убей себя, а еще лучше убей сначала другого, а потом себя. В конце концов ты должен само-уничтожиться. В конце концов то, что мы видели в Америке, в этом есть нечто суицидальное. Это нельзя не заметить. Разрушают сами себя — ради чего? Они даже не смогут это сказать. Ради счастья на земле. Какого счастья? Разве этот бардак и хаос принесет счастье?

Но эта же проблема касается всех. Не надо думать, что здесь одно социально-экономическое учение успешнее другого. Это все конъюнктура. На самом деле это касается всего мира. Как только вы настоящее заменяете видимостью, как только вы на место истинной веры и истинного Бога ставите свои «хотелки», вы совершенно правильно сейчас сказали о пороках, которые абсолютизируются, в конечном итоге вы приходите вот к чему. К тому, что и из-под них почва тоже начинает уходить. Если Бога нет, то все позволено, это сказал Достоевский, но если Бога нет, то в конечном итоге человек начинает верить во все подряд, но приходит он в конечном итоге к одному. В таком случае на месте Бога нахожусь я. А что такое я — каждый из нас прекрасно знает. И вот человек начинает все свое дерьмо, извиняюсь за выражение, вытаскивать наружу и объявлять его добром, идеалами. Если я — Бог, и мое желание есть закон, тогда все, что во мне, а во мне куча всякого дерьма, это на самом деле пример для подражания и идеал. И вы должны этому следовать. А как оправдать, например, собственное зло внутри себя? Только так. Объявив зло добром и начав его сетевое распространение.

На мой лично взгляд, проблема здесь очень простая. Если вы отказываетесь от религиозных истин, от Бога, на его место приходит некая фальсификация. Моё глубокое убеждение, что природа вещей такова. Есть как бы похожие друг на друга вещи, но с Богом — это реальная ценность, любовь, например, а без Бога — это подделка и пародия, порнография, и всё, что с этим связано. Вот так же и здесь. Как только Запад отказался от религиозных основ, начал разрушать их во имя новых ценностей квази-религии, тут же это по названию хорошее начало превращаться в мусор, в некое зловоние, в пародию на само себя. Любовь и уважение к человеку стало превращаться в свою противоположность, в глупость несусветную, в издевательство над здравым смыслом. И всё, что происходит с Западом — это закономерность, потому что его отказ от истинных ценностей, которые они оправдывают прогрессом, в том числе, более широким взглядом на вещи, приводит к тому, что никаких ценностей не остаётся вообще. Эти новые ценности превращаются в свою противоположность, в лучшем случае в пародию, а в худшем — в откровенное издевательство.

Понятно, что никакой идеальной справедливости в мире не бывает. Но по крайней мере стремиться к тому, чтобы это чувство справедливости и реальность сближались, было бы правильно. Если это не работает, хватит людям долдонить, что они недостаточно образованные и просвещенные. Хватит им говорить, что они тупые и глупое быдло, потому что не прочитали всех этих книжек. Вот я закончил философский факультет МГУ, прочитал массу книжек. Реально я ничего гениального там не увидел. Вообще ничего там нет. Я могу сказать, что ощущение правды, которое в русских, россиянах заложено жизненным опытом, оно глубже всех этих Кантов, Фейербахов вместе взятых. Глубже! Я в университете учился после срочной службы в армии, после работы, мне смешно было читать Ницше. Понимаете, смешно! Насколько это поверхностно и насколько это крик закомплексованного человека, который хочет быть чем-то, чем он не является. Он сам себя не осознал.

— Америка, которая задавала норматив политического поведения, корректность, трудоустройство равное для всех, открытый конкурс и так далее, сейчас утрачивает норматив. С какого-то момента в Америке лозунг «нет дискриминации» стал настолько декларативен, что превратился в постоянную игру. Почему в Китае, в России нигде не висят такие плакаты? Потому что здесь дискриминации нет. Идея заключается в том, что постоянно напоминая — «Нет дискриминации!», это приводит к социальному взрыву. Людей приучают к тому, что на самом деле — дискриминация есть. И нужно выходить и бороться против неё.

— Как пролетариат убедили в том, что есть эксплуатация. [реплика Дмитрия Дробницкого]

— Абсолютно верно. И здесь даже не теория заговора. Эта система пошла вразнос. И это очень опасно для всего мира. Это не только внутреннее дело США.

Действительно, когда говорят про социализм, сразу вспоминают советское время. Давайте не будем называть это социализмом. Как-нибудь ещё назовем. А по сути, совершенно очевидно, что эта конвергентная модель необходима. То, что мы практикуем с 90-х годов, здесь не работает. Теперь перейдем к более простым вещам. По поводу того, работает или не работает. С точки зрения экономики эта модель не работает. Когда нас убеждают, что один или два процента роста — это для России предел мечтаний, то хочется просто плюнуть в рожу, честное слово. Это враньё, это ложь! Но эта система, фундамент которой заложен в 90-е годы, не может произвести другого. Или не хочет. Я не знаю. Это значит, что её надо сменить. В худшем случае её надо модернизировать, а в лучшем случае — полностью поменять. Хватит уже рассказывать, что наша цель — борьба за инвестиции. Инвестиции не приходят, значит мы должны что-то такое сделать, чтобы инвестиции пришли. Эта модель не работает.

Разделю два вопроса — вопрос о сдерживании и вопрос афганский. Афганская история с Талибаном и скальпами американских солдат представляется мне очень странной. Я думаю, что это действительно какая-то игра американского разведсообщества, прикрыть свои дела и свои контакты с Талибан. Теперь по поводу сдерживания. Конечно, это сдерживание, при этом понимая, что это та политика, которую пытается проводить Америка. Понимают ли они, что сдерживание — это вообще-то очень серьёзная история. Это комплексная политика, которую те же самые американцы в годы холодной войны формировали пятнадцать лет, и которая включала в себя вагон и маленькую тележку всего, начиная с формирования военно-политического кулака и военно-стратегических возможностей, и кончая расшатыванием ситуации изнутри. Понимают ли США, и те люди, которые пытаются оперировать в США, что переход к политике военно-политического сдерживания России — это, извините, переход к игре в долгую. Это означает, что они признают, что свалить одним ударом эту власть у них не получится. И что надо переходить к долговременной осаде этой крепости. Я думаю, что они не понимают всех проблем, которые связаны с переходом к прямому сдерживанию.

Отчасти Сергей Борисович Станкевич прав, когда говорит, что есть определенные значимые красные линии, которые, если американцы их перейдут, будут прямой и явной угрозой. Проблема только в том, что американцы не знают про существование этих красных линий. Они действуют как будто вне их. Вот вы посмотрите трезвым взглядом на то, что они делают. Это попытка сыграть в Рейгана и в рейгановскую политику, доведение ситуации до какого-то уже преддверия взрыва, но без Рейгана, без рейгановской Америки, без рейгановских союзников, и без рейгановского Китая, который был одним из важнейших элементов сдерживания, а затем и развала Советского Союза на завершающем этапе. И в этом смысле эта политика, конечно, очень авантюристична.

— Я сначала скажу пару слов о 22 июня, потому что мне кажется обойти вниманием этот день невозможно. Один из уроков 22 июня состоит в том, что во-первых, порох надо держать сухим, всегда. Независимо от того, кто и что по этому поводу думает и говорит. Надо быть готовым к самым худшим вариантам. Всегда. Надеяться надо на лучшее, а быть готовым к самому худшему. Это первое. И второе. Один из печальных уроков начала Второй мировой войны, Великой Отечественной, в том, что не надо переоценивать весомость никаких, любых международных договоренностей. И никаких международных организаций.

— Верить нельзя никому. [реплика Владимира Соловьева]

— К сожалению, верить нельзя никому. Мы вели достаточно активную дипломатию, имею в виду Советский Союз. Местами она была успешной, местами менее успешной, местами вообще не успешной. Советский союз действительно пытался договариваться на разных направлениях, и выстраивать систему безопасности. Не только для себя, но и в целом для Европы. Были надежды на Лигу Наций, были надежды на договоренности с западными демократиями, были надежды на то, что можно каким-то образом сдержать нацистскую Германию. Но вывод вот какой. Случилась самая страшная война в истории человечества. И для нашей страны эта война была невероятно разрушительной. Как и коронавирус тоже, между прочим. Надеяться надо на себя. Надо максимально, насколько это возможно, обеспечивать себя тем, что ты можешь сделать для себя. Все эти разговоры о международных конфигурациях безопасности, о доверии, о системах международного права, о международных организациях… Всё это хорошо. Факультативно. Ставить это в центр внимания, делать это основой, фундаментом политики, рассчитывать на это, думать, что в случае чего нас ООН прикроет, или в случае чего мы встречались с таким-то и таким-то президентом, и он мне сказал… что не будет расширять НАТО на Восток — это всё бред.

Ещё о том, что вы сказали, что Россия — островок здравого смысла. Действительно это так. Мы много разговариваем и пытаемся это сформулировать уже не первый год что-то вроде национальной идеи. Я считаю, что эти поиски правильные, и надо двигаться дальше. Но вокруг нас в мире происходит странным образом процесс, при котором мы, даже сами не желая того, становимся неким ковчегом трезвого смысла. То, что происходит вокруг нас, то движение, которое как прогресс навязывают всему миру Америка и Европа, они настолько извращают более-менее понятные и естественные понятия о том, что правильно и неправильно, что здраво и что нездраво. Что бОльшая часть нашего населения это естественно не принимает. И в итоге получается, что из великих держав, если честно, только Россия является местом, у которой есть шанс найти разумный и гармоничный сплав между традиционными ценностями и современностью. Вот это, мне кажется, супер-цель.