Уильям Шекспир

Thy bosom is endeard with all hearts,

Which I by lacking have supposd dead,

And there reigns love and all love's loving parts,

And all those friends which I thought burid.

How many a holy and obsequious tear

Hath dear religious love stol'n from mine eye,

As interest of the dead, which now appear

But things removed that hidden in thee lie!

Thou art the grave where buried love doth live,

Hung with the trophies of my lovers gone,

Who all their parts of me to thee did give;

That due of many now is thine alone.

Their images I loved I view in thee,

And thou (all they) hast all the all of me.

Другие цитаты по теме

Как было на зиму похоже это время,

Которое провёл с тобой я не вдвоем!

Что за мороз и мрак спускалися, как бремя,

И как всё вдруг в глаза глядело декабрем!

Однако время то — благое было лето

И осень с золотой кошницею своей,

Несущей бремя благ весеннего привета,

Подобно чреву вдов по смерти их мужей.

И те дары небес казались мне в томленьи

Несчастными детьми, не знавшими отцов,

Затем что у тебя и лето в услуженьи,

И птицы не поют, не вслушавшись в твой зов;

А если и поют, то с грустию такою,

Что листью блекнут вкруг — ну, точно пред зимою.

Любовь — над бурей поднятый маяк,

Не меркнущий во мраке и тумане,

Любовь — звезда, которою моряк

Определяет место в океане.

Прекрасный облик в зеркале ты видишь,

И, если повторить не поспешишь

Свои черты, природу ты обидишь,

Благословенья женщину лишишь.

Какая смертная не будет рада

Отдать тебе нетронутую новь?

Или бессмертия тебе не надо, -

Так велика к себе твоя любовь?

Для материнских глаз ты — отраженье

Давно промчавшихся апрельских дней.

И ты найдешь под старость утешенье

В таких же окнах юности твоей.

Но, ограничив жизнь своей судьбою,

Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.

Любовь узнается по запаху. У неё запах женщины моей жизни.

Оно как песня звучит. Сердце, сквозь темноту, кричит

И ни к чему уже жить без тебя, и не гаснет звезда...

Больше неба — Любовь, больше жизни — Любовь!

Молчи, это судьба!

Скажи, что я уплатой пренебрег

За все добро, каким тебе обязан,

Что я забыл заветный твой порог,

С которым всеми узами я связан,

Что я не знал цены твоим часам,

Безжалостно чужим их отдавая,

Что позволял безвестным парусам

Себя нести от милого мне края.

Все преступленья вольности моей

Ты положи с моей любовью рядом,

Представь на строгий суд твоих очей,

Но не казни меня смертельным взглядом.

Я виноват. Но вся моя вина

Покажет, как любовь твоя верна.

Ты не со мной — и день покрыла мгла;

придешь во сне — и ночь, как день, светла.

My love is strength'ned, though more weak in seeming;

I love not less, though less the show appear:

That love is merchandised whose rich esteeming

The owner's tongue doth publish every where.

Ты говоришь, что нет любви во мне.

Но разве я, ведя войну с тобою,

Не на твоей воюю стороне

И не сдаю оружия без боя?

Вступал ли я в союз с твоим врагом,

Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?

И разве не виню себя кругом,

Когда меня напрасно ты обидишь?

Какой заслугой я горжусь своей,

Чтобы считать позором униженье?

Твой грех мне добродетели милей,

Мой приговор — ресниц твоих движенье.

В твоей вражде понятно мне одно:

Ты любишь зрячих, — я ослеп давно.

Для аппетита пряностью приправы

Мы называем горький вкус во рту.

Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы,

Нарочно возбуждая дурноту.

Так, избалованный твоей любовью,

Я в горьких мыслях радость находил

И сам себе придумал нездоровье

Еще в расцвете бодрости и сил.

От этого любовного коварства

И спасенья вымышленных бед

Я заболел не в шутку и лекарства

Горчайшие глотал себе во вред.

Но понял я: лекарства — яд смертельный

Тем, кто любовью болен беспредельной.