Колин Уилсон. Мир преступлений

Глубинные мотивы, о существовании которых мы иногда даже не подозреваем, — сложное наследие прошлого. Так забытое прошлое врывается в наш сегодняшний день. Наши тревоги и совершенно необъяснимые антипатии порой имеют весьма глубокие корни: это — некие «наросты», «бородавки» на нашей психике, которые слишком страшны, чтобы мы могли их «пропустить» в сознание.

Другие цитаты по теме

В соответствии с теорией Маслоу, мироощущение человека исходит из восходящей шкалы первичных ценностей. Первая из них — потребность в еде. Как только она удовлетворяется, появляется потребность в крове. Удовлетворите ее, и тут же появится потребность в любви — необходимость почувствовать как свою принадлежность к обществу в целом, так и физическую близость одного-единственного человека. После удовлетворения этой страсти возникает четвертая потребность — в самоуважении. И, наконец, на вершине пирамиды оказывается потребность самореализации — полного проявления возможностей личности.

Когда люди доходят до крайней степени отчаяния, они отворачиваются от общества и создают пропасть между собой и остальным миром. Они смотрят на других людей точно так же, как фермер на своих овец и свиней — как на другой биологический вид.

... у каждого человеческого существа должен быть кто-то, с кем он чувствует внутреннюю связь. Психические заболевания возникают тогда, когда человек полностью утрачивает ощущение этой связи. Но если появляется кто-то, с кем возникает эта общность, заболевание можно предотвратить.

Братья Матранга тоже сделали открытие, которое до них уже сделал Эспозито — что несколько человек, обладающих таким качеством, как доминантность, могут повести за собой большую массу людей, этим качеством не обладающих. В те времена зоологи очень мало знали о феномене «доминантности» среди животных и, естественно, ничего не слышали о том, что примерно 5% особей любой стаи стремится к доминированию. Большинство из нас предполагает (и это совершенно справедливо), что большая часть человеческих существ высоко ценит свою независимость и в любом случае станет ее отстаивать, и несомненно то, что все животные, включая людей, будут в ожесточенной борьбе защищать свое право на «территорию».

Но столь же несомненно и другое: среди каждых 20 случайно оказавшихся рядом людей обязательно выделяется лидер, способный навязать свою волю остальным 19.

Чем крупнее и централизованнее становится общество, тем большее количество социально безответственных личностей оно порождает. Обезличенность общества порождает бунт, или пренебрежительное равнодушие. Следовательно, век централизации является веком малолетних преступников и сексуальных маньяков.

«Посторонний» — это человек, который считает, что принимаемая нами цивилизация не что иное, как отрицание самых главных человеческих ценностей. Интуитивно он понимает, что жизнь бесконечно разнообразнее, чем кажется; а то, что мы есть, — пародия на наши возможности. Он испытывает глубокое отчуждение — как от самого себя, так и от общества. Он осознает собственную внутреннюю раздвоенность и вместе с тем понимает, что крайне необходимо обрести внутреннее единство.

Из-за невозможности почувствовать себя «своим» в этом мире «посторонний» замыкается и переступает то, что Уилсон назвал «порогом безразличия». Это — состояние тоски, уныния, равнодушия, которое зачастую выражается в виде скуки. А скука создает цепь негативных реакций, усиливающих самое себя, пока не становится невыносимой. Таким образом, для «постороннего» жизнь — скорее не возбуждающий ум процесс познания, а бессмысленное, пассивное плавание по течению.

Нет более неприятного, жалкого и смешного зрелища в зале суда, чем любовная парочка преступников, набрасывающихся друг на друга с обвинениями, протестами и бранью, не считаясь ни с чем, лишь бы спасти собственную жизнь ценою жизни своего недавнего возлюбленного или возлюбленной.

В реально катастрофических ситуациях меланхолики ведут себя намного рациональнее и спокойнее, чем люди, не склонные к депрессиям. Просто потому, что все это им знакомо, они живут так каждый день. Конец света – это прежде всего состояние сознания. Я, например, испытываю чувство беспокойства и непонятной тревоги пять лет.

... убийство — бессмысленность жизни, пришедшая в действие: драматизация скрытой тщетности существования. Это — человеческий акт со всеми его неотъемлемыми ценностями, положенный под предметное стекло микроскопа, где он не может раствориться в невыразительном окружении других действий человека. Изучение убийства не является изучением ненормальности человеческой натуры: это — изучение человеческой натуры, запятнанной поступком, который проявляет ее на предметном стекле микроскопа.

Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.