Колин Уилсон. Мир преступлений

Другие цитаты по теме

Каждый из нас на определенной стадии развития стремится навязать миру свою волю. Каждый из нас хотел бы видеть своих врагов униженными, а друзей вознагражденными. Но большинству из нас приходится в конце концов мириться с миром, в котором все это невозможно. Если мы вырабатываем в себе способность хорошо приспосабливаться к этому миру, то становимся достойными, зрелыми неординарными человеческими личностями. Дети же как раз и отличаются этим нежеланием приспосабливаться. Как совершенно верно указывал Фрейд, если ребенку дать бесконечную власть, то в минуту каприза он уничтожит весь мир.

Воровство — самое примитивное и самое распространенное из всех видов преступлений, и большинство воров признает, что они, по сути, «паразиты на теле общества», которое их отвергает. «Супервор», однако, никогда этого не признает. Он принадлежит к числу высокодоминантных личностей. А такие люди охвачены постоянным стремлением к новизне и авантюрам. Где-то в тайных глубинах своей души, на уровне подсознания, он понимает, что достоин славы и известности и заслуживает чести быть «кем-то» в глазах окружающих. В идеале он желает вести такую жизнь, которая позволила бы ему свободно воровать и (иногда) насиловать.

... увидеть настоящие страдания, настоящий ад — значит признать, что должен существовать более благородный образ жизни, доступный нам.

По какой-то таинственной, атавистической причине у человека осталось чувство, будто огонь в состоянии разрешить любую проблему, связанную с необходимостью уничтожить что-нибудь полностью и навсегда. Вот почему ведьм и еретиков сжигали, а нацисты устроили печи в лагерях смерти.

Монотонность существования ведет к скуке, скука ведет к побуждению сексуальных желаний, а это может привести к чему угодно — от ссоры женщин, вырывающих друг другу волосы из ревности, до трупа в канаве.

Наука говорит, что полезно учиться на собственном прошлом, но опасно и глупо полагать, что наше будущее полностью определяется нашим прошлым.

Большинство людей знают, что это такое — чувствовать себя совершенно подавленным рутиной жизни и испытывать дикое желание просто сбежать от всех проблем. Неустойчивая личность испытывает подобное ощущение постоянно — что, как утверждает Штекель, объясняет, почему она часто становится пассивным, плывущим по течению жизни субъектом. В пламени есть какая-то волнующая завершенность: например, когда вы сжигаете старые любовные письма или дневники, то как будто видите, как превращается в пепел прошлое. Для слабого, нерешительного человека огонь может ассоциироваться с чувством восторга и облегчения — точно так же русский физиолог Павлов приучил собак выделять слюну, когда звонил колокольчик, потому что они ассоциировали этот звук с обедом.

Когда страус прячет голову в песок при приближении врага, он надеется заставить врага исчезнуть как бы «по волшебству». Если девушка теряет сознание, когда на нее собираются напасть, то, по мнению Сартра, это не просто реакция организма: на подсознательном уровне это такая же попытка заставить насильника удалиться «по волшебству».

Все эмоции, утверждает Сартр — заменители действия. Например, мужчина влюбляется в девушку. Если она тоже находит его привлекательным, они заключают друг друга в объятия, и он высвобождает свое желание обладать ею, предаваясь любви. Если она отвергает его, как Мария Пинеда отказала Ортеге, то желание нарастает, поддерживаемое постоянными тягостными размышлениями, до тех пор, пока он страстно, безумно не влюбляется в девушку, полностью оказавшись захваченным эмоцией, которая является заменителем физической любви. Точно так же человек, который рассердился и подавляет свою злость, создает огромный внутренний «запас» гнева, несоизмеримый с причиной, породившей его. Человек, который дает выход отрицательным эмоциям криком или дракой, перестает чувствовать гнев.

... существование в качестве изгоя, отринутого обществом, не является естественным для человека. Если оно продолжается слишком долго, то вызывает чувство бесполезности и усталости от жизни.

Есть много преступников, которые были бы рады малейшей возможности стать честными гражданами, но преступление цепко держит их, подобно осьминогу, и если они освобождаются от одного щупальца, второе тут же обвивается вокруг запястья или лодыжки.