Пиратство — идеальный образ жизни для «супервора». Он может грабить, перерезать глотки, сжигать города, похищать женщин. Он может осуществлять все свои детские фантазии, исполненные агрессии и насилия.
Чем крупнее и централизованнее становится общество, тем большее количество социально безответственных личностей оно порождает. Обезличенность общества порождает бунт, или пренебрежительное равнодушие. Следовательно, век централизации является веком малолетних преступников и сексуальных маньяков.
«Супервор» всегда одиночка. Он обладает такими достоинствами, которые при других условиях могли бы сделать из него великого воина или бизнесмена. Но он не способен на сотрудничество с обществом. Сама мысль об этом кажется ему смертельно скучной. А вот мысль о преступлении, напротив, вызывает в нем странное, близкое к сексуальному, возбуждение.
Вор по сути своей — «выборщик», человек, который занимается этим опасным ремеслом потому, что придерживается наивной веры, будто жизнь должна дать ему «что-то» взамен «ничего». Если он считает, что можно без проблем взять то, что плохо лежит, он делает это. Главное для него — удача, а не честь.
Возникает подозрение, что «супервор» — это не кто иной, как человек, который никогда не становится взрослым. Дети никак не могут понять, почему нельзя достать луну с неба и почему им не позволяют зайти в магазин игрушек и забрать оттуда все, что понравится. Взрослея, они делаются большими реалистами. Их желания становятся более зрелыми — так же, как и методы реализации этих желаний. Но некоторым людям так никогда и не удается отделаться от своего детского «питерпэновского» чувства, что они должны иметь все, что ни пожелают. И если при этом их характеризует еще и ярко выраженная высокая доминантность, то велика возможность, что они станут «суперворами».
Локки наблюдал за «веревочными танцорами», странным образом ощущая сродство с ними. В это утро он, как и ярмарочные артисты, тоже разыгрывал сложнейший спектакль, где каждый миг мог случиться провал.
По сути своей, человек — существо общественное и готов помогать своим собратьям, так как сам нуждается в их помощи.
Есть много преступников, которые были бы рады малейшей возможности стать честными гражданами, но преступление цепко держит их, подобно осьминогу, и если они освобождаются от одного щупальца, второе тут же обвивается вокруг запястья или лодыжки.
Нет более неприятного, жалкого и смешного зрелища в зале суда, чем любовная парочка преступников, набрасывающихся друг на друга с обвинениями, протестами и бранью, не считаясь ни с чем, лишь бы спасти собственную жизнь ценою жизни своего недавнего возлюбленного или возлюбленной.
А человеку без совести жить нельзя, даже и в воровском деле. Может, в воровском еще больше, чем в каком другом, иначе совсем пропасть можно.
... убийство — бессмысленность жизни, пришедшая в действие: драматизация скрытой тщетности существования. Это — человеческий акт со всеми его неотъемлемыми ценностями, положенный под предметное стекло микроскопа, где он не может раствориться в невыразительном окружении других действий человека. Изучение убийства не является изучением ненормальности человеческой натуры: это — изучение человеческой натуры, запятнанной поступком, который проявляет ее на предметном стекле микроскопа.
Cлайд с цитатой